Шериф

– Это к кому такой приехал? – задумалась Петровна, рассматривая в социальной сети страничку их подъезда.

В качестве ответа подъездные двери распахнулись, пропуская солидного джентльмена в годах.

– Ла-айк! – по-девичьи восторженно прощебетала Никитишна.

– Что лайк? Ему ж сто лет в обед, старая. А вдруг там внутри – гроб? Смотри, какой автомобиль длинный.

– Робертович, ты куда собрался с раннего утра? – поинтересовались бабушки.

– Обрести семью, – не оборачиваясь, сухо ответил дед и сел в лимузин.

– Ла-айк! – повторила Никитишна и принялась что-то строчить на планшете.

– «Я сексуальная и одинокая…» – прочитала вслух из-за ее плеча Петровна, – «дура старая».

– «Кошечка» там написано! – возмутилась старушка.

– Сначала убери шесть человек из раздела «Внуки», кошка ты гулящая, – отмахнулась подруга.

Под незлобливое переругивание солидный авто выехал со двора, чтобы через некоторое время свернуть в подземную магистраль на Москву.

Глава 17

Где-то за пятым транспортным кольцом, в местечке, которое еще было Москвой, хоть и стояло на самой ее границе, в окружении горделивых высоток робко возвышалась над землей пятиэтажка. Стены древней постройки на треть состояли из штукатурки, прихотливо выглядывающей разными слоями на окружающие улицы. Когда-то в доме проживал кто-то важный, но табличку с его именем, фотографией и годами жизни замуровали при очередном ремонте. Зато знали про историческую важность дома в архнадзоре, чиновники которого каждый раз грудью вставали на охрану реликтового здания и категорически не соглашались на «областной» размер взятки за снос, настаивая на «столичном», потому как тут вам какая-никакая, а Москва! С пропиской и телефонным кодом! По этой причине дом все еще стоял на своем месте, как и сотню лет назад, смущая видом своей крыши обитателей небоскребов.

Люди в доме жили самые разные, незнакомые и совершенно чужие друг другу, словно в настоящей Москве. Но не жители и не историческая ценность делали дом не таким, как остальные.

Целых два этажа постройки были «завернуты» в дорогую плитку под черный гранит, словно низ дома был выдернут из другого здания и приставлен к полуразрушенной постройке снизу. Массивные решетки защищали окна с зеркальной поверхностью, глазки видеокамер подозрительно рассматривали каждую пядь пространства вокруг здания, а между первым и вторым этажом зазывно кричала золотом и роскошью вывеска «ДЕНЬГИ ВОТПРЯМЩАС» с красивой, переливающейся звездочкой в конце названия.

Несмотря на светлый день, двери заведения были закрыты. Рядом с входом изредка останавливались люди, объединенные верой в скорую зарплату и индексацию пенсии, топтались на месте, сжимая в пальцах истрепавшиеся паспорта, дергали ручку дверки, не веря табличке «Закрыто», затем еще раз и только потом устремляли свои надежды и чаяния в другое заведение такого же толка.

Сегодня заведению было не до клиентов. Даже с первого этажа был слышен могучий рев Савелия Рапаповича, хозяина этого и еще десятка кредитных кооперативов. Мощные стены искажали смысл слов, но уже по тону было понятно, что шеф очень сильно не в духе. С каждым раскатом начальственного гнева вздрагивали менеджеры, вздрагивали стекла на окнах, и даже золотая рыбка в аквариуме – уже месяц как мертвая – вздрагивала вместе с поверхностью воды.

Но хуже всего приходилось тем, кто пребывал в начальственном кабинете и из первого ряда внимал монологу босса.

– Два с половиной миллиона двадцать пять тысяч евро! – подсевшим голосом прорычал Савелий, разыскивая на столе, чем бы еще кинуть в трех идиотов-подчиненных.

Полированная столешница посмотрела на него отражением пунцово-красной неприятной рожи с тонкими губами-ниточками, сломанным носом и тщательно выбритой лысиной. Кидать было решительно нечего.

Троица «темных эльфов» зябко поежилась – босс приценивался к столу, решая, сможет ли он его прицельно кинуть или нет, – и с облегчением выдохнули, когда Савелий уселся-таки обратно в кресло.

Работники частного финансового бизнеса в очередной раз переступили с ноги на ногу, скорбно повели плечами и продолжили рассматривать пространство под ногами, перебирая взглядами все, что сегодня уже было запущено в них и большей частью не пережило встречи с твердыми лбами и накачанными телами – ваза, набор ручек, подставки, фотография американского президента и ноутбук с погрызенным яблоком.

– Кто он, узнали? – после легкой дыхательной гимнастики произнес босс. – Где работает, родственники, адрес, собственность?

– В суде сведений не дали, и вообще не заладилось, – дернул уголком рта Михайло. – Человечек несговорчивый дело ведет, Аарон… фамилию забыл.

– Через гильдию игровую пробили, представились родственниками, – вступил второй, заметив возвращение гнева на лицо начальства, – имя и адрес есть.

– Через имя и адрес получили налоговую декларацию, ну и все, что полагается, – продолжил Митя, успокаивая босса.

– Роберт, пятьдесят семь лет, нигде не работает, в собственности «Роллс-Ройс а-эр-шестнадцать-эс».