Шепот в темноте

– Запрещено! – словно пролаял, отрывисто и резко, кто-то из толпы.

Но Дик не отреагировал. Он поманил меня пальцем, и я пошла за ним. За ним, по извилистой тропинке, обогнувшей утес. И даже продолжила следовать за ним через многотысячную толпу оборотней, расступающихся при моем приближении, между домиками с плоскими крышами, у которых была странная конструкция. До одного из домов, на окнах которого были решетки.

Дик остановился перед дверью, распахнул ее вежливо и сделал приглашающий жест. Я вошла.

Лучше бы не входила.

Здесь было около десятка дверей. Глухих дверей с маленьким окошком-экраном на каждой, отражающим происходящее в камерах. А там были сумасшедшие. Дрожащие, совершенно седые, трясущиеся, безумные… Я шла мимо дверей, мимолетно глядя на экраны, и не понимала… просто не понимала…

– Уже много лет Вихо не трогает наших волчиц. Бережет, – произнес Дик, и его голос эхом разнесся в пустом проходе. – С человеческими женщинами проще, но они не выдерживают и нескольких недель, а порой и первой ночи.

Он помолчал, затем продолжил:

– Бросить вызов Вихо, да даже просто посмотреть ему в глаза и не отвести взгляд смогла только ты.

Это стало потрясением. Не то, что сказал Дик, мне раньше о даре Вихо рассказал Роутег, так что я оказалась частично подготовлена, но только частично. Увидеть сумасшедших женщин… страшно!

– Для оборотня первая весна наступает в семнадцать. И он помчался петь весенние песни вместе со всеми. Но ни одна волчица не взглянула в его глаза, – продолжил Дик. – Ни в первую весну, ни во вторую, ни в третью. Никто. Возможно, в этом и причина его раннего вступления в силу.

Оборотень смотрел на меня, ожидая хоть какой-то реакции на свои слова, но я молчала, переводя взгляд с одной двери на другую.

– Раэль было двадцать, Вихо исполнилось двадцать пять, он стал главой клана Волка, отстояв свое право в поединке. Он взял ее из дома отца, уплатив большой выкуп, так как не дождался Ночи весенних песен. Она продержалась месяц… – Дик кивнул, указав на самую дальнюю дверь. – Безумие иногда охватывает волчиц, такое случается. Это расценили как случайность. Вихо взял Амедэхи… полтора месяца. Кэлфери – два месяца. Он берег ее. Старался проводить с ней как можно меньше времени. Даже спал отдельно. Два месяца… Иоки была смелой волчицей, тщеславной. Она выбрала его сама, желала стать главной в клане, обожала драгоценности, наряды, путешествия… Ее нашли выгрызающей себе вены. Четыре месяца с момента свадьбы.

Дик замолчал.

Но и на меня больше не смотрел, уставившись себе под ноги. Потом произнес:

– Когда Виквэя… твой отец, сбежал, никто не придал этому особого значения – полукровок часто убивают ради развлечения. Но его останков не нашли. Вихо поручил дело омегам, те вскоре сообщили, что следы обрываются. Это было странно, стало ясно: ему кто-то помог. Но искать не стали, не до того было. Вихо подчинял кланы и народы, никому не было дела до одного сбежавшего полукровки. Но шесть лет назад процесс объединения был завершен, мы занялись внутренними делами. О полукровке вспомнили. Вспомнили и нашли за несколько месяцев. Мы ведь тогда пришли забрать его жизнь, Мадди. Но появилась ты.

Он вздохнул и продолжил:

– Девчонка, бросившая вызов Вихо. Угрожавшая ему! Это было незабываемо. Из твоего дома Вихо уходил улыбаясь, а мы – недоумевая: он сохранил жизнь Виквэя! Как? Почему? Глава не рассказывал нам, но приказал присматривать за тобой. Опасался, что другие из наших ощутят в тебе дочь ведьмака и убьют. Заботился. А ты росла. И когда Вихо увидел тебя в семнадцать, он голову потерял. Ты выросла и стала красивой. Очень. Он мог бы забрать тебя уже тогда, волчицы начинают петь в свою семнадцатую весну, но Вихо не захотел. Пересматривал твои фотографии, мы тогда много их делали, и держался от тебя подальше, опасаясь, что сорвется. Ждал твоих двадцати. Идем.

Он оторвался от косяка рывком, так, словно очень устал и ему с трудом дается каждое движение. А я почему-то спросила:

– Здесь волчицы, а где человеческие девушки?

Дик взглянул на меня, чуть приподняв брови, усмехнулся:

– Какое это имеет значение?

Да уж действительно! Какое вообще могут иметь значение жизни людей и полукровок!

– И еще вопрос, – я стояла все так же в жутком сумасшедшем доме, – за что Вихо так поступил с девушкой Роутега?

Дик медленно сузил глаза. Затем сухо произнес:

– Не лезь в это.

– О-о-о, – протянула я, – то есть в это, – указала рукой на комнаты с безумными, – я лезть могу, а во все остальное, значит, нет?

Во взгляде оборотня проскользнуло что-то непонятное, опасное, но Меченный Дик все же ответил:

– Вихо указал ему, где его место.

Место Роутега?

– Как указал? – переспросила я. – Групповым изнасилованием его человеческой девушки?

Дик хмыкнул и поинтересовался:

– Это все, что тебя интересует?

Я промолчала. Дик издевательски сообщил: