Шепот в темноте

Я вот не могла подумать. Я совершенно не могла о таком подумать… Я даже себе представить не могла, кто такие ведьмаки и… и что это вообще значит. И то, что это оказывается целая раса… вымершая уже раса… Но как? И почему?…

– Роутег, – прошептала, испуганно глядя на него, – а ты… ты уверен?

– Абсолютно, – последовал ответ.

Поверить во все это было нереально. Я пыталась осознать и не могла… Никак. И, несмотря на заверение Повелителя койотов, я не могла поверить. И я все еще надеялась, что, может быть, он ошибся… И вообще было бы хорошо, чтобы они все ошиблись…

– Знаешь, в чем одна любопытная особенность расы твоего отца, Маделин? – неожиданно спросил Ротуег. И тут же, не дожидаясь ответа, продолжил: – Ведьмаки способны мимикрировать, подстраиваясь не только под обстоятельства, но и расу, находящуюся в непосредственном контакте. Вампиры наверняка приняли тебя за свою, не так ли?

Я невольно кивнула.

– До чувствующих, я так понимаю, добраться не удалось? – поинтересовался он.

– Асаме убили… – прошептала едва слышно.

Но он услышал, усмехнулся и задумчиво произнес:

– Вихо решил подстраховаться.

Я вопросительно посмотрела на него, откровенно не понимая, в чем проблема, от чего Вихо решил подстраховаться? Некоторое время Роутег молча смотрел на меня, затем сказал:

– По законам оборотней, как, впрочем, и вампиров, при обнаружении ведьмаков надлежит убить немедленно.

Едва ли после подобного я могла сказать хоть что-то.

Роутег моих слов и не ждал, продолжив:

– Вихо резонно запретил тебе пить – ведьмаков нереально отследить до того момента, как они ответят на зов луны. Твои предки научились скрываться. Подстраиваться под окружающих, приспосабливаться, не высовываться. И в то же время у ведьмаков есть одна особенная черта – они защищают своих до последнего. Вероятно, именно так Вихо и определил, кто ты. Скорее всего знал изначально, что в семье твоего отца один ребенок не от полукровки, но конкретно определить помогла вот эта особенность.

Голова гудела, яркий свет слепил, осознание того, что я неясно кто, но кто-то обреченный на недолгую жизнь, давило…

Роутег глубоко вздохнул и произнес:

– Сейчас я понимаю, что Вихо пытался защитить тебя. Изначально. И его «отдай жизнь за отца», привязавшее тебя к семье и лишившее подросткового желания исследовать мир, и контроль, и даже то, что он собирался забрать тебя в твои двадцать лет – время, когда сила ведьмаков становится подконтрольна сознанию.

Сообщив это, Повелитель Истэка, вероятно, ждал каких-нибудь слов от меня, но я потрясенно молчала. Роутег помолчал вместе со мной, затем сказал:

– Я не смогу тебя убить. И своим не позволю. Пошли завтракать.

* * *

Мое платье я нашла в ванной, мокрое, в песке, порванное местами. Надевать не стала. Здесь же в ванной сохранились мои вещи, я тогда шорты и рубашку постирала и оставила сохнуть, сейчас они мне пригодились.

Одевшись, вышла из комнаты, осторожно переступив сломанную дверь, прошла по коридору и остановилась – лестницы не было. Вообще. Лестничный проем зиял провалом.

Роутег, выйдя из кухни, подошел ближе и сказал:

– Прыгай, я поймаю.

Я в нерешительности осталась стоять на краю.

– Я ловил тебя всю ночь, думаешь, не смогу поймать сейчас? Прыгай, Апони.

Он опять назвал меня бабочкой. Зажмурившись, я шагнула в провал… Стремительное падение и сильные руки оборотня, подхватившие меня.

– Опускаю, – предупредил он, ставя меня на ноги.

– Спасибо, – пробормотала, открывая глаза.

И огляделась – от прежнего просторного холла не осталось ничего! Сломанные стены, искореженный телевизор, содранная обивка с диванов…

– Идем, – позвал Роутег.

И я последовала за ним.

А на кухне не хватало стены.

Ее просто не было, торчали доски, обломанный кусок гипсокартона, а стены не было. Зато открывался вид на строительные работы на месте бывшего сада – и там сновало около двухсот строителей, техника, грузовики со стройматериалом.

И Жутя!

Аллигатор, мирно спавший у бассейна, поднял голову, зевнул и радостно потрусил ко мне.

– Он скучал, – усмехнулся Роутег, вернувшись к плите с лотком яиц, который взял из холодильника.

Земноводное если и скучало, то явно не по мне – подойдя, крокодил демонстративно открыл пасть. Я, поискав глазами, чего бы ему можно было дать, увидела хлеб на столе, взяла ломоть, кинула. Жутя радостно проглотил и открыл пасть снова.

– Мясо для него в холодильнике, – не оборачиваясь, сообщил Роутег.

Жутя, словно все понял, протрусил до холодильника и встал там, открыв пасть. Пока я его кормила, все посматривала на строителей – судя по фигурам и движениям, это были люди, вовсе не оборотни. Роутег, расставляя тарелки с яичницей, словно понял мой невысказанный вопрос и пояснил:

– Это люди.

– Здесь? – удивилась я.

– А кто, по-твоему, строил весь город? – иронично поинтересовался он. – Садись за стол.

Не став отказываться, я пошла к раковине, включила воду, чтобы помыть руки, и мысленно позвала:

«Аделард?»

Ответа не было. Я же начала переживать, думая о том, что вампир вернулся, а меня нет в спальне. Ни в спальне, ни в доме. Ни вообще нигде. Он же искать меня будет.