Шепот в темноте

– Плохо, Апони, – Роутег зло смотрел на обездвиженную меня, – очень плохо, моя хрупкая бабочка. Я надеялся, что страх убережет тебя от глупостей, а вампира от смерти. Я ничего не имел против Стоу, но теперь мне придется его убить.

Замерев, я вначале недоуменно посмотрела на Роутега, а затем недоумение сменилось осознанием. Глаза наполнились слезами… Я забилась снова, пытаясь высвободится, пытаясь сказать, что у меня не было выбора, а у Аделарда просто заказ, я пыталась сделать хоть что-то…

Я не успела.

В следующее мгновение распахнулась дверь.

Тот, с кем я общалась столь странным образом, совершенно спокойно и даже расслабленно вошел туда, где его, несомненно, ждали. Обвел всю комнату внимательным взглядом темно-серых, почти графитовых глаз, весело подмигнул мне и насмешливо посмотрел на Роутега. Я же смотрела только на него, изумленно ища хоть что-нибудь, свидетельствующее о том, что Аделард не человек. Но ничего не было. Вампир был высок, немногим более шести футов, с коротко стриженными волосами, смуглой кожей, умным, классически правильным лицом, сильным, волевым подбородком. Одежда также не имела ничего ожидаемо-вампирского – короткая черная кожаная куртка, белая майка, черные джинсы и высокие армейские ботинки. Передо мной был мужчина, высокий, сильный, абсолютно уверенный в себе, но я бы в жизни не сказала, что он не человек.

– Господа, – вампир провокационно улыбнулся Роутегу, – предлагаю решить все мирно – я получаю девушку, вы не получаете увечья.

Повелитель Истэка, криво усмехнувшись, поинтересовался:

– Просто любопытно, с каких пор старейшины двуликого народа лижут пятки кровососам? Интересуюсь исключительно из желания услышать твою версию, я в любом случае узнаю все из первых… уст.

Аделард улыбнулся.

Теперь в его улыбке не осталось показной веселости, не было больше бравады – ничего, кроме движения лицевых мышц, в то время как взгляд стал внимательным, напряженным, улавливающим малейшие изменения в позах противников. Вампир готовился к бою, которого не ждал, – это стало понятно даже мне. Но он не отступил, несмотря на то что здесь был Роутег и еще шестеро его оборотней, помимо держащего меня Кела. А у меня в ушах набатом бились слова Роутега: «Я ничего не имел против Стоу, но теперь мне придется его убить», и что-то подсказывало, что действительно убьет.

Я замычала, пытаясь привлечь внимание вампира и уже практически рыдая от бессилия.

– Уведи ее, – приказал Повелитель Истэка.

В ту же секунду Аделард стал тенью!

И за то короткое время, пока Кел рывком разворачивался вместе со мной, чтобы вытащить меня из кухни, вампир разметал всю шестерку видоизменившихся оборотней и ринулся к Роутегу. Тот ответил не ударом – завесой песка, отшвырнувшей вампира к противоположной стене.

А больше я ничего не смогла увидеть, Кел развернул меня спиной к происходящему и понес к лестнице. Я рвалась изо всех сил, сопротивлялась, упиралась ногами в ступени – но все мои попытки остановить его были тщетны.

Кел решительно занес меня на второй этаж, подтащил к другой, не той, в которой я провела несколько дней, комнате, втолкнул и запер дверь.

Я, ухватившись за ручку, рванула дверь на себя, изо всех сил стараясь открыть, и замерла, услышав звуки борьбы.

Совершенно дикие звуки какой-то запредельной схватки. Я не знаю, как в принципе сражаются вампиры и оборотни, но грохот стоял такой, словно от ударов рушились стены. И, наверное, так оно и было, потому что в следующий миг дом задрожал и частично обвалился. Стена с окном осела, треща и постанывая, а после вновь раздался грохот.

И все стихло.

Секунда, вторая, третья…

Три удара сердца…

И дыхание, задержанное мной…

«Отойди от двери!» – хриплый срывающийся шепот в полумраке пустой комнаты.

Не просто отошла, я отскочила, и в тот же миг дверь была сорвана с петель.

Выломана, а затем Аделард ее так же просто отшвырнул.

Я же замерла, в ужасе глядя на вампира – он был в крови. Весь.

Рваная рана на груди, насквозь пропитанная кровью некогда белая майка, изорванная куртка… Раны, явно оставленные когтями, на лице, сломанная, повисшая плетью правая рука.

И широкая лучезарная улыбка, портил которую лишь один факт – зубы не белели, они тоже были в крови.

– Готова? – весело прохрипел Аделард.

Я растерянно кивнула.

– Ну тогда иди ко мне, моя девочка, – радостно приказал он.

И стремительно прохромал ко мне сам. Крайне стремительно, но я все равно успела увидеть появившегося в дверном проеме Роутега, который уже просто не успел…

Стоило Аделарду прикоснуться, как весь окружающий мир вдруг подернулся дымкой…

Потемнел…

Стал негативом, где черное обернулось белым, а белое почернело…

Все пошло рябью…

И материализовалось сводами странного, фосфоресцирующего зеленью грота, у входа в который билось море. Мы оказались где-то совершенно в другом месте, а может, даже и мире. Посреди слабо освещенной пещеры.

Но едва очертания этой пещеры стали реальны, Аделард, промычав что-то нечленораздельное, медленно, как в кошмарном сне, рухнул на камни.