Шепот в темноте

Она надеялась, что ее лондонские друзья, которые писали ей, предлагая свою помощь, поймут, почему она им не ответила. Все это время ей хотелось только одного — спрятаться, отгородиться от всех.

Ливи смыла макияж и подставила лицо под холодную воду. Вытираясь и глядя в окно на невысокие зеленые холмы, она вспомнила, как ей понравился Арден, когда она впервые увидела его, как она подумала тогда: «Здесь я буду счастлива!» Странно, как жизнь разрушает все твои планы, будто ты значишь не больше, чем пена морская!

Восемнадцать месяцев назад она уехала из Лондона, испытывая ненависть к этому городу, хранящему для нее память о Роке. Ей хотелось выкинуть из головы этого человека и обрести в браке с Клайвом теплоту, верность и постоянство.

Потом, в горький период замужества, на смену юности пришла зрелость, и ее гнев по отношению к Року перерос в понимание. Теперь, когда было уже поздно и она навсегда потеряла его, Ливи поняла, какой выглядела слепой гордячкой, поняла, какой опасной была ее петушиная задиристость, за которой она пыталась спрятать нерешительность и неуверенность в себе!

Она сложила полотенце, перекинула его через вешалку, привела к порядок лицо и волосы и постояла минутку, чтобы прийти в себя.

Казалось бы, после решения суда ее испытания кончились. Но стоя здесь, в ванной, сжимая край сияющей зеленой раковины, она понимала, что до тех пор, пока убийца не найден, ей придется жить под градом ядовитых стрел, рожденных в сплетнях и пересудах.

Почему Рок оказался здесь? Что заставило его приехать из диких краев Ближнего Востока, куда, как она слышала, он подался, на рыночную площадь своего родного города, где его бывшая возлюбленная обвинялась в убийстве своего мужа? Кто знает? Кто вообще хоть что-то о нем знает, за исключением того, что он не пожелал с ней разговаривать?

Она повернулась, открыла дверь и спустилась вниз.

Все сидели полукругом у распахнутого окна. Солнце играло на гранях стеклянного графина с хересом. Мэгги принесла ветчину и салат, бисквит, украшенный орехами и вишней, и разноцветную карамель. Стол был накрыт как для праздника, и Ливи вздрогнула: такой неестественной показалась ей эта попытка изобразить веселье.

Адриана встретила ее улыбкой. На коленях у нее лежал журнал, а рядом, на подоконнике, стоял стакан с хересом.

Ливи в очередной раз подумала, какие странные у Адрианы глаза — красивые, серые с золотистыми искорками и необычайно блестящие, будто она сдерживала постоянное внутреннее возбуждение.

Журнал, который листала Адриана, назывался «Невеста», о чем свидетельствовала надпись золотыми буквами, пересекавшая белое платье нарисованной на обложке девушки. Было что-то нелепое и трогательное в том, что он принадлежал Мэгги, чье имя со времен ее знакомства с Роком никогда не упоминалось вместе с мужским именем.

Ливи сразу же втянули в разговор, и это прервало ход ее мыслей. Уже обсудив все насущные проблемы в ее отсутствие, все старательно вели себя так, будто этот день был самым обыкновенным.

Адриана сидела молча, но она и не была членом семьи. Много лет назад она с родителями жила в Ардене, а потом уехала в Париж, изучать живопись в Сорбонне. Недавно она вернулась, и Клайв дал ей место дизайнера на своей фирме.

«Ее можно назвать красавицей! — думала Ливи. — Почему она не вышла замуж? Необычные глаза, странная отстраненная манера держаться, легкая ленивая улыбка — все это должно привлекать мужчин!»

Саймон передал Ливи тарелку. Она покачала головой.

— Потом. Я не голодна.

— Но тебе нужно поесть. — Он положил перед ней нож и вилку. — Мэгги сделала замечательный салат.

— Хорошо, Саймон. Спасибо. Поставь его сюда, на стол.

— Чтобы ты на него смотрела? Послушай, Ливи…

— Оставь ее в покое! Она сама знает, хочет она есть или нет, — резко вмешалась Мэгги.

Саймон отступился, а Адриана, будто следуя ходу своих мыслей, сказала:

— Я видела сегодня мисс Колби, она просила кое-что передать тебе, Ливи. — Адриана подняла на нее свои серые блестящие глаза. — Она сказала: «Передайте миссис Беренжер, что мы все скучаем без нее и надеемся, что она скоро придет к нам».

— Она говорила искренне? — Лицо Ливи выразило недоверие.

— Ну, разумеется, да, — вмешался Саймон. — Ты же их ангел-спаситель! Кто еще будет тратить столько времени на детский дом! И потом, детей не интересует насильственная смерть совершенно незнакомого им человека, а родителей, которые были бы озабочены этим, у них нет.

— Мне казалось, детскому дому не понравится шумное внимание со стороны прессы. Журналисты вытащили на свет все подробности моей личной жизни. Одна из воскресных газет опубликовала даже статью на тему «из грязи в князи», будто я вышла из трущобы и попала в дом с четырьмя лакеями, а не просто миссис Стар и дневной прислугой.

— Не стоит на них злиться, — вступила в разговор Мэгги. — Газетчикам тоже надо жить, и если мы снабжаем их фактами, которые интересуют публику, то не их в том вина!

Саймон искоса бросил взгляд на Ливи.

— Могу предположить, что Рок Хэнлэн…