Шепот в ночи

– Какое зло я совершил, чтобы меня назвал предателем король, которому я много раз приходил на помощь и делу которого я отдал столько сил? – Дэйр снял шлем и тряхнул длинными волосами, как бы демонстрируя свое бесстрашие и мужество.

– Как вы смеете спрашивать, когда всем, даже людям, далеким от всяких интриг, очевидно ваше преступление? – В вопросе прозвучало хорошо разыгранное презрение. – Когда ваш приемный отец уже обвинен в том же преступлении на основании писем, где он отвечал на ваш призыв присоединиться к заговору изменников?

– Лорд Халберт не умеет читать и ничего не понимает в составлении послании, равно как и подписывать свое имя и прикладывать свою печать. Более того, он никого не подстрекал к написанию этих писем. Ни я и никто другой из моих близких не обращался к нему за помощью в таком ужасном деле. – Враждебное заявление сэра Лестера вызвало это смелое опровержение. – Я объявляю, что как я, так и мой приемный отец не виновны ни в каких злых деяниях.

Люди с обеих сторон, не двигаясь, следили, как слова, подобно тяжелым камням, падали между двумя противниками и оставались лежать мертвыми глыбами, непригодными к боевым действиям.

– Вы сойдете вниз и подчинитесь приказу своего сюзерена? – Резкий тон Лестера был вызван глупой непокорностью графа.

– Нет, никогда.

Презрительная усмешка, сопровождавшая быстрый ответ, подчеркивала его надменный, вызывающий характер.

Сэр Лестер заскрежетал зубами. Он не ожидал такого открытого сопротивления от человека, который, как он был уверен, не отличался находчивостью и не имел склонности к публичным выступлениям. Его реакция вызвала лишь насмешливую улыбку на загорелом лице графа и смягчила его сердитый взгляд.

– Вы не оставляете мне иного выбора, как только заставить вас силой, – свирепый взгляд, сопровождавший эти слова, обещал скорое возмездие.

– С такими малыми возможностями? – Голубые глаза прищурились, разглядывая людей, стоящих внизу, довольно значительный отряд, но вовсе не несметное полчище. Гораздо меньше того, с чем сталкивался Дэйр в прежних битвах, разбивая их наголову и значительно меньшими силами, чем те, что находились сейчас под его командой. Отгоняя от себя мысль о маловероятной возможности, что кое-кто из солдат гарнизона может не отозваться на его призыв к оружию, он изучал ряды противника. Его интересовало больше не то, кто стоял сейчас под стенами замка, а то, кого там не было.

– В количественном отношении вас, может быть, и больше, но это всего лишь иллюзия, так как большая часть ваших «сторонников», как мне хорошо известно, подчинится приказу короля и не будет сражаться за дело Дьявола.

Дэйр не ответил ни звука и не отвел немигающих глаз. Он будто превратился в камень. Противник ударил в самое уязвимое место. Дэйр принял это заявление как сильный выпад, так как знал, что это правда. Знал он это давно, с того момента, когда вернулся в Уайт. Ему было досадно, что слова причинили ему такую боль. То, что прихлебатели стоявшего перед ним врага умышленно сделали упор именно на это слабое место, говорило, что у них не было никаких сомнений в успехе своего предприятия. Дэйр выдавил из себя мрачную улыбку, но не стал тратить силы на возражения, которым никто бы не поверил, а прежде всего он сам.

– Ваше право так думать, но я буду сопротивляться до тех пор, пока лживые обвинения не будут признаны таковыми или пока вы не убьете меня.

– Даже если у вас не останется никого, кто бы стоял за вас до конца? – В словах сэра Лестера звучала явная насмешка, но за ними скрывалось откровенное опасение, что придется сражаться с этим прославленным воином в открытом поединке.

– Если вы делаете ставку на такую шаткую стратегию, то вы проиграете.

Граф удивился неожиданной поддержке со стороны стоявшего рядом с ним человека не меньше, чем его противник внизу. Дэйра удивил не тот факт, что кто-то еще вступил в словесную перепалку. Поразительны были слова. Твердо и отчетливо их произнес рыжеволосый стражник, мужественно вставший против агрессора.

– Покажем сэру Лестеру, что нас нельзя безнаказанно оскорблять и подвергать сомнению верность нашему господину.

По всем правилам, атакой должен был командовать граф, но стрелки мгновенно подчинились четкому приказу Арлена и выстроились плотной линией вдоль стены.

Стрелы тучей взлетели в воздух. В то же мгновение, как будто сами небеса пришли им на помощь, тучи разразились долго собиравшимся ливнем. Стройные до этого ряды смешались в «вавилонском столпотворении». Толпясь в беспорядке, прикрываясь щитами и унося раненых товарищей, непрошеные гости поспешно отступили на расстояние, не доступное даже для самых искусных лучников.