Шепот гремучей лощины

– Я про раны начал, да? – Зверобой рассказывал и зыркал по сторонам. – Ну так вот вам еще одна странность! Застреленные были и с той, и с другой стороны. У солдат оружия никакого не было, а эсэсовцы полегли. Кто ж их тогда пострелял? – Дожидаться ответа Зверобой не стал, продолжил: – Четыре овчарки с ними были. Ну, вы ж понимаете, товарищ командир, как каратели на охоту выходят?

Влас молча кивнул. Доводилось и ему видеть карательные отряды.

– Псы все убиты. Порваны в клочья. Я ж сначала первым псину нашел, а уже потом на ту поляну вышел. Вот как нашел, так и подумал, что это зверь какой-то лютовал, потому что человек так сделать не смог бы. А потом я увидел раны на телах их хозяев… – Зверобой замолчал, но молчал недолго, видно, очень хотелось ему наконец выговорится, рассказать то, о чем отчего-то не решился при Грине рассказать. – Половина эсэсовцев тоже того… в клочья. Нет, не в клочья, это я со страха так подумал. Глотки у них перегрызены были. Понимаете, товарищ командир?

Влас, кажется, начинал понимать, куда он клонит.

– Только у эсэсовцев?

– Вот вам и еще одна странность!

– А с солдатами что не так? – Захотелось курить, но курить сейчас было опасно, придется терпеть.

– А с солдатами все не так. Там у большинства не глотки, там головы того…

– Что – того?! – Власа начинали злить эти театральные недомолвки.

– Поотрывал им кто-то головы, товарищ командир. Или пооткусывал. Вот прямо, как тем солдатам, которых фрицы в овраге закопали. Да вы ж и сами все видели.

Видел. И забудет увиденное теперь, наверное, очень нескоро. Если вообще забудет.

– Понимаете теперь, почему я о звере заговорил?

Влас кивнул.

– Но это еще не все. Были там и другие занятные раны. Занятные и смертельные.

– У эсэсовцев?

– Нет, у солдат, у тех, что с головами остались. Грудины у них у всех были перебиты. Раны такие, словно бы их закололи. Прямо в сердце.

– Чем закололи? – спросил Влас.

– Так колом и закололи! Дырищи там были не от ножиков, а такие… насквозь.

Дырищи насквозь, а у пацанов Грининых колья с собой. Сева сказал, что колья они сделали, чтобы болото перейти. Да только от заброшенной лесопилки до болота еще чесать и чесать. Зачем же колья делать так загодя? Опять же, им нужно было раненого Гриню на себе тащить. Колья – это лишняя и неудобная ноша. Но пацаны их не бросили. Почему не бросили? Не потому ли, что знали, что или кто поджидает их впереди? А почему знали? Да потому, что были в Гремучем ручье в то время, когда там случилась бойня. Были и кое-что видели. Почему молчали? А вот это он у них обязательно спросит, когда найдет.

– Еще что-нибудь видел? – Влас всмотрелся в наползающий с оврага туман. Здесь, наверху, туман все еще доходил лишь до колена. Это хорошо, смотреть сейчас им нужно в оба.

– Стемнело к тому времени, как я их нашел! – Зверобой махнул рукой. – Да и не рассматривал я их особо, если честно. Обшарил карманы, что ценного нашел, себе забрал. Но там так… по мелочи.

– Оружие? – Влас вперил в Зверобоя внимательный взгляд.

– Так не было… – Тот попятился.

– Не темни, Вася, я тебя как облупленного вижу! Что с автоматами сделал?

– Спрятал, – выдохнул Зверобой. – Спрятал в надежном месте, товарищ командир! Решил, вот буду в отряд возвращаться, тогда с собой прихвачу. Вам же оружие завсегда пригодится?

– Вот же ты жук, Василий! – Сказал Влас со злостью. – Крохобор ты, а не охотник. Хорошо, если вообще не пособник.

– Пособник? – Обиделся Зверобой. – Да что вы такое говорите, Влас Петрович?! Если я сам по себе, так это не значит, что я не оказываю посильной помощи… вот вас в беде не бросил.

Не бросил, только пришел, когда дело было уже сделано. Специально выжидал? Или так получилось? Ох, темнит Зверобой! Сказки рассказывает, а самого главного не говорит… Или сказки сейчас важнее спрятанных автоматов? Влас крепко задумался, пытаясь уложить в голове неукладывающуюся картинку.

26 глава

Григорий точно знал, где нужно искать пацанов. Если бы Митяй был в порядке, то первым делом стоило пробираться к Гремучему ручью, но с Митяем что-то стряслось, и теперь им нужно где-то отсидеться. А отсиживаться лучше в схроне. Нет в лощине более безопасного и неприметного места.

Вот только схрон оказался пуст. Печка еще теплая, значит покинули свое убежище пацаны недавно. А перед тем, как покинуть, нашли сундук с припасами и припасами этими воспользовались. Хорошо, что воспользовались. Хоть не на пустое брюхо ушли.

Почему ушли на ночь глядя? Почему не решили отсидеться в схроне до утра, а потом уже по свету двинуться в путь? Может не смогли бы дотянуть до утра? Вдруг Митяй так плох, что утра бы не дождался?

Григорий сел на топчан, закрыл глаза, пригладил ладонью одеяло. Ему показалось, что оно до сих пот хранит тепло Митяева тела. Не было никакого тепла, это просто ему так хотелось. Жаль, что одними хотелками ничего не решить и не исправить. Нужно снова отправляться на поиски. Далеко они уйти вряд ли могли, принимая во внимание состояние Митяя. Что же с ним опять случилось? Невезучий какой-то у него сын, не перепало ему отцовского фарта…