Шепчущий мрак

— Благодарю вас. Возможно, вы знаете, это не самый мой любимый фильм. Он вызывает слишком болезненные ассоциации. Вы видели и другие мои фильмы?

— Не упускала ни единой возможности посмотреть их. Было несколько таких показов. А впервые я увидела вас в кино, когда мне было лет дёсять. Мой отец повел меня посмотреть на вас. Он был вашим преданным поклонником.

Услышав предостерегающее покашливание Гуннара, я взглянула на него и продолжила после некоторой паузы:

— Разумеется, вы были популярны и на телевидении. Поэтому вас помнят не только в Нью-Йорке, но и в тех местах, где нет подобных демонстраций.

— Вы очень добры. Хотелось бы немного поболтать с вами, подробнее узнать о книге, которую, как говорил мне Гуннар, вы пишите. Идите сюда, садитесь рядом. — Она похлопала по каменной стене, на которую села, величественным жестом дав понять Гуннару и Ирене, чтобы они там не мешали. — Вы не возражаете против того, чтобы оставить нас наедине ненадолго? Мне хотелось бы потолковать сотой очаровательной молодей мисс из Нью-Йорка.

Усаживаясь на стену возле Лоры, я перехватила предостерегающий взгляд Гуннара и с улыбкой кивнула ему. Я была вполне удовлетворена тем, что Лора считала меня очаровательной, и тем, что она, по-видимому, доверяла мне, ни о чем не догадываясь.

— А теперь, — произнесла она, когда Гуннар и Ирена исчезли из поля зрения, — признайтесь, чего вы от меня хотите? Вы же знаете, что много лет и неукоснительно следовала правилу не давать никаких интервью.

— Не пора ли нарушить этот обет? — весело предложила я. — В Америке среди молодежи растет поклонение Лоре Уорт. И конечно, вас помнит старшее поколение. Может быть, сейчас пришло время позволить миру встретиться с вами снова.

- С вашей помощью?

Лора улыбнулась мне, но, похоже, она вовсе не была такой доверчивой, как мне показалось. Рядом со мной сидела искушенная, опытная женщина, и, заметив в ее глазах легкий скепсис, я вспыхнула от обиды.

— У меня есть публикации в газетах и журналах, — сердито заявила я. — Лет мне не много, но я не новичок в своем ремесле. Несколько известных женщин, прославленных киноактрис, уже давали мне интервью.

— Понятно. Мэри Томас? Не думаю, чтобы я читала что-нибудь из ваших вещей. Но ведь я читаю лишь немногие американские газеты и журналы.

— Моя книга не будет полной без вашего интервью.

Возможно, в моем голосе прозвучала искренняя нота, так как Лора коснулась моей руки доверительным подкупающим жестом, который я так часто видела на экране. Ее прикосновение, казалось, обожгло меня, и я с трудом удержалась, чтобы не отдернуть руку. А Лора с горечью проговорила:

— Вы должны помнить, что подчас пресса скверно обходилась со мной. Чего только обо мне не писали! Это одна из причин, по которым я отказывалась давать интервью. А другая связана с тем, что в свое время репортеры не оставляли меня в покое, прямо-таки не давали житья! И я вовсе не уверена, что должна сейчас отступить от своего правила. Это Гуннар настоял на том, чтобы я согласилась встретиться с вами. Он повлиял и на Ирену, которая уговорила меня. Гуннар мой добрый друг, — вздохнула Лора. — И если он считает, что это разумно, тогда, может быть…

— Вы сделаете это, не так ли? — спросила я.

Ее теплая улыбка смягчила черты лица, на мгновение вернув ему молодость.

— Что ж, рискнем! — сказала она. — О чем бы вам хотелось расспросить меня?

— Только не здесь. — Я решительно покачала головой. — Интервью дело серьезное, на него требуется достаточно времени. Мне нужно посидеть спокойно с вами там, где нам никто не помешает, и я смогу сделать заметки. Можно это устроить?

Ее улыбка угасла, глаза выразили сомнение, и морщины снова обозначились на лице.

— Не уверена, что это возможно.

— Почему? — допытывалась я.

Она отвела от меня глаза, переведя взгляд на церковь, черную и безмолвную, возвышавшуюся над нами. Она зябко поежилась и жестом подозвала к себе Ирену.

— Дай мне, пожалуйста, куртку. Кажется, стало прохладно. Простите, мисс Томас, — повернулась она ко мне, — но я нездорова и боюсь, что то, о чем вы просите, невозможно.

Гуннар Услышал ее и подошел в тот момент, когда Ирена накидывала ей на плечи куртку.

— Вздор! — энергично запротестовал он. — О чем, собственно, тебя просят? Всего-навсего об интервью. Общение с мисс Томас действует на тебя благотворно. Она уже заставила тебя почувствовать себя той Лорой, которую я помню. Расскажи ей о себе. Поделись с миром своими воспоминаниями. Ты — драгоценная деталь эпохи, которую нельзя потерять.

Ее густые ресницы затрепетали, и она, как опытная кокетка, искоса взглянула на него снизу вверх, применив старый прием обольщения.

— Вероятно, я прожила достаточно, чтобы стать исторической достопримечательностью. Неужели, Гуннар, ты считаешь меня такой старой?