Шепчущий череп

Затем мы наскоро осмотрели саму церковь. Лично меня больше всего заинтересовала маленькая деревянная дверца, притулившаяся за оградой алтаря. Дверца была заперта на висячий замок и три засова. Я подергала замок. Он действительно оказался заперт.

– Внутренняя дверь, ведущая вниз, в катакомбы, – сказала я. – Надежно запертая с этой стороны. Интересно, могли ли через эту дверь войти и выйти воры? Правда, это не стыкуется с донесениями ребят из ночной стражи.

– Да, она выглядит надежно запертой, – согласился Локвуд. – Ну ладно, пойдем отсюда.

– А что ты скажешь о теории, которую выдвинул Киппс? – спросил Джордж, когда мы уже спустились с церковных ступеней. – Тоже думаешь, что воры прошли мимо лагеря землекопов и ночной стражи? Интересно, сейчас в лагере еще остался кто-нибудь?

– Очень сильно сомневаюсь, – ответил Локвуд, почесывая свой длинный прямой нос. – Гораздо вероятнее, что…

Он резко замолчал. Мы услышали крик боли.

Пока мы находились внутри церкви, лагерь опустел. Сандерс, Джоплин и рабочие разошлись по своим делам, Киппса тоже не было видно. На площадке оставался лишь последний парнишка из ночной стражи, которого стеной окружили четверо сильных бесцеремонных агентов «Фиттис». Сейчас парнишка поднимал с земли свою клетчатую желтую кепку. Когда он выпрямился, я узнала его – это был тот самый нахальный вахтер, с которым мы столкнулись вчера при входе через кладбищенские ворота. Паренек надел поднятую кепку, и тут же самый крупный из агентов – это был Нед Шоу – ударил его раскрытой ладонью по голове. Кепка вновь свалилась на землю, едва удержался на ногах и сам паренек.

Шесть стремительных шагов, и Локвуд уже оказался за спиной Шоу и сказал, постучав его по плечу:

– Прекрати, пожалуйста. Ты же вдвое выше и сильней его.

Шоу стремительно обернулся. Ему было лет пятнадцать. Он был примерно одного роста и веса с Локвудом. Лицо Неда – широкоскулое, с крепким подбородком – можно было назвать если не красивым, то, во всяком случае, привлекательным, если бы его не портили слишком узкие и глубоко посаженные глазки. Как и все агенты «Фиттис», Нед Шоу был одет в щегольскую униформу – но и здесь эффект был смазан неряшливой копной темно-каштановых волос. Они напоминали свалявшуюся шерсть яка, разве только солома из них не торчала.

Шоу моргнул и с неуверенностью в голосе произнес:

– Отвали, Локвуд. Не суй нос не в свое дело.

– Я понимаю, почему тебе захотелось пихнуть этого пацана, – сказал Локвуд. – В свое время я сам едва сдержался. Но так нельзя. Ты только посмотри на него! На твоем месте я поискал бы кого-нибудь повыше и посильней, если у тебя так уж кулаки чешутся.

Нижняя губа Шоу надменно поползла вниз: словно намоталась на невидимый карандаш:

– Кого хочу, того и пихаю.

– Малышню? В таком случае ты просто трус.

Шоу ухмыльнулся, уставился на окутанное легкой дымкой кладбище. Со стороны посмотреть – ну стоит себе человек и думает о чем-то мирном, спокойном, своем личном. Затем Нед Шоу вдруг резко развернулся и ударил Локвуда кулаком в лицо – точнее, попытался ударить, потому что Локвуд успел отступить назад и уклониться. А Шоу по инерции пролетел вперед. Локвуд на ходу перехватил руку, которой Шоу пытался его ударить, резко заломил ее назад и одновременно сделал ему подсечку. Шоу заорал, перекувыркнулся через голову и покатился по земле, роняя своих приятелей-агентов словно кегли.

Лицо Шоу побагровело, он попытался вскочить на ноги, но почувствовал прижатый к своей груди кончик рапиры. Моей рапиры, между прочим.

– А оно, оказывается, очень гибкое, это наше правило об отказе от любых провокаций, – заметил Джордж. – Можно, я тоже дам ему пинка под зад?

Шоу молча вскарабкался на ноги. Локвуд бесстрастно наблюдал за этим процессом, а я хоть и опустила рапиру, все же оставалась настороже. Никто из остальных агентов «Фиттис» даже не шелохнулся – они как поднялись с земли, так и стояли на месте.

– Если хочешь, мы можем продолжить нашу беседу, – сказал Локвуд. – Просто назначь любое удобное для тебя время и место.

– Мы ее непременно продолжим, – кивнул Нед. – Можешь не сомневаться.

Разминая пальцы и сжимая их в кулаки, он посмотрел на Локвуда, затем перевел взгляд на меня.

– Пойдем, Нед, – сказал один из его товарищей-агентов. – Этот лилипут все равно ничего не знает.

Нед Шоу, поразмыслив немного, окинул парнишку-вахтера оценивающим взглядом прищуренных глаз, затем кивнул и наконец дал своим напарникам знак уходить. Не сказав больше ни слова, они быстро зашагали прочь, лавируя между могильными памятниками. Паренек-вахтер провожал их взглядом. Глаза у него блестели от слез.

– Не бери в голову, – сказал Локвуд. – На самом деле они ничего не могут тебе сделать.

Паренек постарался выпрямиться во весь свой невеликий рост и ответил, сердитым жестом поправляя на голове клетчатую кепку:

– Я знаю. Разумеется, они ничего не могут.

– Это просто громилы, которые только и умеют, что наезжать на других. Боюсь, они не одни из тех агентов, кто ведет расследование именно таким способом.