Шепчущий череп

– И что? – презрительно ухмыльнулся призрак. – Ну, уничтожите вы меня – вам самим от этого легче станет? И откуда вам знать, может, я только о том и мечтаю, чтобы для меня все наконец закончилось?

Когда я повторила эти слова, Локвуд открыл рот, затем снова закрыл его. Человеку сложно понять желания и мечты призрака, так что Локвуд просто не знал, что ему ответить. А я знала. Я точно знала, чего хочет призрак. Знала, что было дорого ему при жизни, знала, что продолжает привлекать его и после смерти. Я чувствовала, знала так, словно это было мое собственное заветное желание. Знаете, непосредственное общение с призраками не проходит бесследно, кое-что откладывается в голове. Может, не так много, но все же.

Я склонилась над банкой и медленно произнесла:

– Любишь скрывать от нас свои маленькие тайны? Иметь свое имя, например, или то, кем ты был когда-то. Хорошо, храни их, нам они, по большому счету, неинтересны. Но мы достаточно хорошо знаем, чем тебя достать. Ты был одним из друзей Бикерстафа – может быть, его слугой, может быть – нет, не важно. Важно то, что ты разделял его мечты. Ты помогал ему делать то идиотское костяное зеркало. Ты хотел увидеть, как оно действует. Но почему? Почему тебе так страстно хотелось заглянуть за край смерти и узнать, что ждет человека там? Да потому, что ты боялся. Ты хотел знать наверняка, что смертью все не заканчивается, что-то происходит и после нее. Хотел удостовериться, что после смерти не останешься один.

Лицо в банке зевнуло, показав свои жуткие зубы:

– В самом деле? Ты так думаешь? Лучше приготовь мне горячее какао и разбуди меня, когда оно будет готово.

– Правда заключается в том, – безжалостно продолжила я, – что тот же страх владеет тобой и сейчас. Ты по-прежнему ужасно боишься одиночества. Вот почему ты постоянно болтаешь со мной, вот почему ты все время строишь рожи. Тебе необходимо общение.

Призрак бешено завращал глазами, они закрутились у него, словно две карусели.

– С тобой? Дай мне передышку. Если я захочу обсудить это, то выберу…

– Что ты выберешь? – усмехнулась я. – Что ты вообще можешь? Ты кто? Просто голова в банке. Ты никуда не можешь пойти и ничего не можешь сделать. Ты никто. Нет, мы не отправим тебя в печь. Не станем тебя мучить. Но если ты не желаешь сотрудничать, я просто закрою крышку, запихну тебя в мешок и где-нибудь закопаю. Глубоко-глубоко, чтобы никто никогда тебя не нашел. И будешь там сидеть один. Вечно. Устраивает?

– Вы этого не сделаете, – сказал призрак, и впервые в его голосе сквозила растерянность. – Я нужен вам, не забывайте. Я – редкостный призрак Третьего типа, такими не бросаются. Я сделаю вас богатыми. И знаменитыми.

– Плевать мы на тебя хотели. Наш друг нам дороже. Даю тебе последний шанс, череп. Выбирай.

– А я-то думал, что из вас только Каббинс такой жестокий, – призрачное лицо погрузилось глубоко в облако плазмы, сверкая оттуда на меня злыми глазками. – Хорошо, – медленно произнес призрачный голос. – Хорошо, я скажу вам. Только не думайте, что я так уж испугался ваших угроз. Просто хочу полюбопытствовать, что будет дальше и чем все это закончится.

– Продолжай, – сказал Локвуд, когда я передала ему слова призрака, и сжал мою руку. – Отличная работа, Люси.

– Ну хорошо, раз уж на то пошло, – проскрипел шепчущий голос. – Да, Каббинс был здесь. Пришел домой на час раньше вас. Принес в грязном мешке зеркало моего господина. Вскоре явился еще один тип. Маленькая серая мышь в очочках и с взъерошенными волосами.

Я повторила эти слова, и мы с Локвудом обменялись взглядами. Джоплин, ясное дело.