Шеллшок

Я наклонился и через силу осмотрел карманы убитого. Мой улов состоял из пары ключей на кольце, грязного носового платка, черной пластмассовой расчески с выщербленными зубьями, горсти мелочи и темно-коричневого кожаного бумажника. Меня заинтересовала только последняя находка. Все остальное я засунул обратно в карман его брюк. Проверив содержимое бумажника, я обнаружил в нем несколько сотенных банкнот и с десяток других, достоинством поменьше (общая сумма меня не интересовала), кредитные карточки и водительские права.

Водительское удостоверение было выдано властями штата Аризона Клоду М. Романелю, проживающему по настоящему адресу, то бишь на Дэйзерт Фаруэйз-драйв в городе Скоттсдейле, штат Аризона. В нем были указаны его основные приметы: рост 183, вес 65, волосы каштановые, глаза карие, возраст 58 лет. В удостоверении стояла та же самая красивая размашистая подпись, которую я недавно видел на документе в офисе Уортингтона. В нижнем правом углу – небольшая цветная фотография... мужчины, которого я только что прикончил, спасая собственную жизнь.

Подобное открытие могло сыграть роковую роль для моего пищеварения, если бы я только что не убедился в том, что кредитные карточки выданы на имя некоего Фредерика Р. Китса. Я аккуратно вынул права Романеля из пластмассового окошка бумажника и к своему немалому удивлению обнаружил под ними другие выданные на имя Фредерика Р. Китса, проживающего в Темпе, штат Аризона. Рост 180, вес 77, волосы каштановые, глаза серо-голубые, возраст 54. Фото на этих правах было точно такое же, как на правах Романеля. Присмотревшись внимательнее, я заметил, что фотография Китса наклеена на фото Романеля прямо поверх пластмассового окошечка. Грубая работа, рассчитанная на одноразовое применение.

Недолго думая, я сунул права Романеля в карман. Не то, чтобы я считал стопроцентно удачной идею умыкнуть его удостоверение личности – важную улику – с места преступления, тем более, что полиция должна была прибыть с минуты на минуту. А просто мне было необходимо получше рассмотреть фотографию настоящего Клода Романеля. Потом, на досуге, которого у меня отныне будет немного, судя по тому, с какой стремительностью разворачивались события. Всегда хорошо знать своего клиента в лицо...

Таким образом, я сунул права в карман, выскочил во двор и нырнул в темное чрево своего «крайслера». Умница Спри уже включила зажигание и смирно сидела справа на переднем сиденье.

Мы не проронили ни слова, пока не выехали на Линкольн-драйв. К этому времени, ведя машину одной правой рукой, я ощупал свое плечо. Его нестерпимо саднило, жгло при каждом резком движении, но кровь, кажется, остановилась. Когда я попытался поднять руку, меня пронзила резкая боль, поэтому я постарался больше не производить подобных экспериментов. Вытащил из кармана платок, вытер об него липкие пальцы и прижал к ране как раз пониже плечевой кости, которая, слава Богу, была не задета.

Навстречу нам попались две полицейские машины с красно-синими вертушками на крышах. Они вопили, как недорезанные поросята, эти белые «доджи-седаны» с продольными голубыми полосами. Я прижался к правой стороне, и они промчались мимо в направлении Фаруэйз-драйв. Пускай поработают, там им есть где развернуться.

– Ну и ну... – протянула Спри.

– И еще одно «ну», – добавил я. – Они чуть нас не застукали.

– Наверное, сейчас уже подъехали к дому. Что... что же в самом деле там произошло? Это не мог быть мой отец, Шелл. Я это сразу почувствовала.

– Ты права, это не он. Того старого... актера звали Китс. Фредерик Китс. Но тебе-то откуда было знать. Ты что-то заметила, или...

– Нет, скорее почувствовала. Внутренний женский инстинкт. Я тоже никогда раньше его не видела. Даже когда была совсем ребенком. Но в первый момент я не была уверена и, как дура, пошла ему навстречу. А потом все произошло так быстро, что я...

– Это так и было запланировано. Фактор внезапности. Все должно было произойти быстро и эффективно, до того как у нас могли возникнуть вопросы. Впрочем, они у меня вертелись в голове так или иначе. Этот Китс даже запасся подложным удостоверением личности, а точнее правами, которые... Впрочем, это неважно... Спри, любушка, я тебе кое-чем обязан. Если бы не ты, я бы сейчас уже целовал врата рая. Ну и задала же ты жару своему «папочке». Он так и не смог толком прицелиться.

– Да я просто хотела поскорее отвязаться от него. – Я с недоверием посмотрел на нее, и она добавила: – Ну, главным образом...

– Спасибо тебе, тигренок.

– Да не за что меня благодарить, – с досадой проговорила она. – Я видела, как ты стоял, не осмелившись что-нибудь предпринять. Никогда в жизни не забуду эту картину. Ты стоял, набычившись, как... как скала. А я все ждала, когда же ты выстрелишь. А ты все не стрелял и не стрелял. Так прошла вечность. И я поняла, что ты боишься зацепить меня, иначе давно бы уже пристрелил эту трусливую гадину. Все-таки нужно было стрелять, Шелл.