Шеллшок

Спри быстро прошла через пункт досмотра впереди меня, поскольку мы немного опаздывали, а до взлета оставалось десять минут. Я было ринулся за ней, но тут же остановился, красноречиво хлопнув себя по лбу. Попятился, пропустив вперед какую-то толстуху-малолетку с двумя чемоданами. Я совсем забыл, что мне, как и всем пассажирам, предстояло пройти через магнитометр, чутко улавливающий любой металлический предмет, масса которого больше ключа от зажигания, или нескольких монеток. И уж тем более он тут же засечет мой кольт с пятисантиметровым стволом и шестью патронами в барабане. Потом объясняйся...

Поймав недоуменный взгляд Спри, я жестом попросил ее вернуться, и когда она подошла, сказал:

– По-моему, я сглупил, малышка. Моя «дура» у меня под мышкой.

– Какая «дура», да еще под мышкой?

– Тихо. – Я наклонился к ней и зашептал на ухо. – Я имею в виду мой «тридцать восьмой», револьвер одним словом. Поскольку наш багаж уже прошел досмотр, видимо, мне все же придется оставить его здесь.

– Вот и хорошо! Я сказала тебе, что ненавижу оружие и...

– Тс-с-с! – продолжал я шептать. – Ничего не говори, только молчи и слушай. Нет, жди здесь, я все объясню тебе позже. Сейчас вернусь.

Я помчался к автоматическим камерам хранения. Потом, в самолете, я мог объяснить Спри, что, будь я поосмотрительней, то мог бы спокойно запрятать кольт в багаж, заявить об этом администрации аэропорта и получить разрешение на вполне легальный провоз оружия в штат Аризона. Но сейчас следовало поторопиться.

Я опустил два двадцатипятицентовика в щель, положил кольт в ячейку, потом, поразмыслив, присовокупил к нему пятидолларовый банкнот на тот случай, если буду отсутствовать более суток. Захлопнул дверцу, вытащил ключ и быстро вернулся к Спри.

Мы сели в самолет за минуту до того, как отъехал трап. Пристегнув ремни, я попытался расслабиться, что оказалось нелегко, поскольку без кольта под мышкой я чувствовал себя очень неуютно. Не то, чтобы совсем голым. Нет. Просто у меня было такое ощущение, что я сел в самолет без штанов.

К тому времени как на подлете к «Скай Харбор» загорелись табло «Не курить», «Пристегнуть ремни», я успел переговорить со всеми четырьмя стюардессами и нашел среди них ту, которая обслуживала в понедельник дневной рейс из Финикса в Лос-Анджелес с отбытием в 1.35 и прибытием в аэропорт назначения в 3.45 по местному времени.

Такой расклад по времени близко совпадал с моими прикидками. Я знал, что Кей Денвер позвонила в «Дорчестер Армс» и заказала номер в понедельник в 3.55 дня. Вполне вероятно, что звонила она прямо из аэропорта. Однако симпатичная молоденькая стюардесса не могла припомнить женщину, которая бы соответствовала данному мной описанию.

Едва мы пристегнулись, Спри одарила меня ослепительной улыбкой и сладким голосом спросила, не назначил ли я свидания всем этим симпатичным воздушным пиратам. Естественно, мне пришлось объяснить ей, в чем тут дело.

– Почему ты решил, что она летела именно тем рейсом? Просто из-за совпадения во времени?

– Не только. До сих пор у меня не было случая тебе объяснить, что, когда она сидела в фойе «Спартанца», ожидая твоего появления, она позвонила в Скоттсдейл в штате Аризона. И вот тут-то я и подумал...

Опять мне впору было засунуть свой здоровенный кулак себе в болтливую пасть, поскольку ей вовсе ни к чему было знать о том, что, узнав, что Кей звонила в Скоттсдейл, я тут же связал этот факт с золотой бляшкой «Голдуотер» на ее сумочке – эмблемой шикарного супермаркета, расположенного в центре этого города, на пересечении Кэмелбэк и Скоттсдейл-роуд.

Заткнувшись таким не самым вежливым образом, я начал придумывать, как бы выпутаться из неловкого положения и чем бы закончить фразу. Моя фраза так и осталась незаконченной и эхом повисла в воздухе.

– Что подумал? – спросила Спри.

– Фу ты! Вылетело из головы. Ну да, впрочем, это и неважно. Странно, что стюардесса не запомнила ее по моему описанию... – Я задумчиво помолчал и добавил: – А ведь у меня наметанный глаз, и я дал ей очень точное описание Кей, как...

– Да? Говоришь, точно описал ее стюардессе?

– Угу. Дал ее яркий словесный портрет. Такую женщину трудно пропустить незамеченной.

– Ну и как же ты ее описал?

– Как? Как элегантную, стройную брюнетку...

– Ну-ну, опиши ее и мне. Интересно послушать.

Я описал свою загадочную подругу с того, что ей лет 25-26, самое большее – 27, что она высокая, стройная, с хорошей гибкой фигурой, темными волосами, похожими на натуральный парик. У нее очень интересное лицо, на котором выделяются большие черные глаза, высоковатые скулы, чувственные губы, ну и так далее в том же роде.

– В том же роде? – загадочно улыбнулась Спри.

– Тебе я дал сжатые объяснения.

– То, как ты ее «сжимал», я уже поняла...

Спри уставилась в одну точку, покусывая нижнюю губку, потом повернулась ко мне:

– Подзови-ка эту стюардессу на минутку.

– Ты имеешь в виду Милли?

– Не знаю, что она – милли, марко или мини. Я хочу задать несколько вопросов той из них, которой ты так расписал Кей.