Шелковый соблазн

А когда Маркус уже попросил официанта принести счет, Эйвери вдруг поняла, что была бы рада познакомиться с ним при других обстоятельствах, при которых он бы не пытался раздобыть коллекцию ее покойного отца. И эта мысль ее резко отрезвила, ясно напомнив, что она пытается разглядеть за этим ужином то, чего там на самом деле нет, для Маркуса Прайса она всего лишь средство раздобыть желанную коллекцию. И не стоит об этом забывать.

Официант положил счет на стол, и Эйвери по привычке за ним потянулась, но рука Маркуса перехватила ее на полпути.

— И что ты, по-твоему, делаешь? — спросил он. Выглядел он одновременно озадаченно и уязвленно.

— А как это, по-твоему, выглядит? Разумеется, я хочу заплатить по счету.

И не надейся, — твердо возразил Маркус, отстраняя ее руку. — Просто не верится, как ты могла решить, будто я позвал тебя на ужин, рассчитывая, что ты заплатишь.

— Тогда давай заплатим пополам, ведь сегодня был такой замечательный вечер.

— Эйвери, я пригласил тебя в качестве моей гостьи. Да и в любом случае я никогда бы не стал ждать, чтобы ты платила по счету. — Маркус положил кредитку на стол и подозвал официанта.

— А, понятно. В конце концов, для тебя это лишь работа, — протянула Эйвери.

Маркус бросил на нее еще один взгляд, и теперь на его лице ясно читалось раздражение.

— Ты действительно так считаешь?

— А это не так?

— Начиналось все именно так, — признал Маркус, не сводя с нее взгляда.

Эйвери почувствовала, как в душе у нее расцветает надежда. Все так начиналось? А что теперь? Неужели его так же тянет к ней, как и ее к нему?

Но тут вернулся официант, и ей оставалось лишь молча смотреть, как Маркус ставит свою размашистую подпись на чеке и прибавляет чаевые наличными.

— Думаю, нам пора, — заметил Маркус, поднимаясь из-за стола.

И Эйвери сразу поняла, что нечаянно его обидела. А потом он обнял ее за талию и молча вывел из ресторана, не сказав ни единого слова, пока они ждали, чтобы им подогнали их машину. Затем Маркус любезно открыл дверцу, помог ей сесть и отвез домой. Но перед тем как выйти из машины, Эйвери повернулась к нему.

— Маркус, — начала она, — я не хотела тебя оскорбить.

И он ответил на ее взгляд, так что она смогла заметить ту секунду, когда его раздражение прошло. А потом он поднял руку и кончиками пальцев провел по ее щеке. И от этого легкого прикосновения ей захотелось большего. Захотелось его.

— Нет, это я виноват. Ведь ты права, у меня действительно были довольно прозаические мотивы, когда я приглашал тебя на ужин. Просто я тогда не думал, что из него выйдет нечто большее.

— Нечто большее?

— Да, — подтвердил он, придвигаясь к ней. — Это.

Рука, прикасавшаяся к ее щеке, перебралась на шею, а потом его губы мягко накрыли ее рот. И в эту самую секунду Эйвери глубоко вздохнула и сдалась. От этого нежного поцелуя, закончившегося чуть ли не раньше, чем он успел начаться, в ней проснулась целая буря чувств, а сердцу стало тесно в груди.

— Я хочу еще раз с тобой увидеться, Эйвери, — прошептал Маркус, прижимаясь лбом к ее лбу, все еще не убирая теплую руку с ее шеи и мягко массируя чувствительную кожу.

Каждая клеточка ее тела кричала «да!», но осторожность убеждала отказать. Ведь она поклялась, что никому и никогда не позволит себя снова использовать и не заведет друзей, жадных до ее денег, но не готовых ничего давать взамен, даже простой человеческой верности. Она еще раз вспомнила, каким Маркус был сегодня за ужином — обходительным, внимательным, добрым, спокойным. Настырным? Нет. И он ни словом не обмолвился о коллекции. Может, он все же отличается от других. Может, он даже действительно ее хочет. Возможно, даже так же сильно, как и она его с той самой секунды, когда увидела его впервые. И есть лишь один способ это узнать. Но готова ли она пойти на это? Эйвери глубоко вздохнула и ответила:

— Я тоже. Как насчет завтра?

— Отличная идея. С утра мне нужно зайти в пару галерей, но после обеда я с радостью к тебе вернусь.

— Договорились. Значит, завтра я тебя жду.

Эйвери смотрела, как отъезжает его машина, и гадала, правильно ли она поступила. Ждет ли ее очередное разочарование? Или самая большая радость за долгие-долгие месяцы?

Глава 4

Проворочавшись всю ночь без сна, с восходом солнца Эйвери с облегчением отбросила измятые простыни. Так, чтобы прояснить голову, а может, даже немного расслабиться, нужно искупаться. И о чем она вчера только думала? Она же выпила всего один бокал вина. Один! И все равно позволила Маркусу очаровать себя. Более того, она действительно хотела, чтобы он ее очаровывал.