Шелепин

И это – нарочито в присутствии подчиненных. Желание показать свою близость к семье Хрущева дорого обошлось Харламову.

Ильичев коротко сообщил, что Месяцев назначен председателем госкомитета, а Харламов будет переведен на другую работу. Секретарь ЦК доверительно объяснил руководству комитета, что Хрущев совершил крупные ошибки и его судьбу будет решать пленум ЦК.

Месяцев поинтересовался у членов коллегии: может быть, кто-то по принципиальным соображениям возражает против смещения Хрущева? Среди руководителей радио и телевидения сторонников Никиты Сергеевича не оказалось. Месяцев всех распустил по домам, кроме своих заместителей, которых попросил лично просмотреть все программы будущего дня, чтобы в них не упоминался Хрущев.

«Где-то в районе часа ночи, – вспоминала Валентина Хмельницкая, редактор отдела выпуска главной редакции информации, – проходя мимо приемной председателя комитета, вижу, что на стене справа от двери, где висела табличка с фамилией Харламова, пустое место. Ну, думаю, хозяйственники решили подновить ее, воспользовавшись командировкой председателя.

Приступаю к очередному выпуску новостей. Но телефонный звонок прерывает мою работу: незнакомый мужской голос просит меня с готовым выпуском новостей для «Маяка» зайти в приемную председателя.

Как? Ведь он же за границей?

Впервые за годы работы захожу в полуосвещенную приемную. Чуть левее – кабинет. Мне кажется в нем холодно и неуютно. Мне навстречу из-за стола спешит, улыбаясь, среднего роста худощавый мужчина:

– Здравствуйте! Я – Николай Николаевич Месяцев. Садитесь. Покажите мне выпуск «Маяка», который подготовлен для эфира.

Берет текст и с первой же страницы что-то решительно вычеркивает, именно вычеркивает, а не правит. Через пару минут возвращает мне материалы:

– С этого часа каждый информационный выпуск, прежде чем отнести его в студию, приносите мне на визу. Да, и внимательно посмотрите мою правку.

Выйдя из кабинета, я тут же открываю выпуск и вижу на первой странице официальной хроники вычеркнуты имя и должность Хрущева. Вместо этого написано: «Сегодня в Кремле состоялась встреча…»»

Ночь Месяцев провел на новом рабочем месте.

«Конечно, я понимал, что для меня означало сохранение Хрущева на его высоких постах, – вспоминал Месяцев. – Тюрьма. И не только…»

Замы доложили руководителю радио и телевидения, что вычеркивание Хрущева завершено. Заместитель председателя комитета по внутрисоюзному вещанию Алексей Архипович Рапохин, тоже бывший секретарь ЦК ВЛКСМ, провел нового начальника по редакциям и службам.

Никита Сергеевич не выдержал давления. Он устал. Промаявшись всю ночь, утром 14 октября Хрущев появился на заседании президиума уже готовый подать в отставку и уйти. Все участники заседания единогласно высказались за то, что Хрущев должен уйти на пенсию.

В последний раз предоставили слово Хрущеву. Он был подавлен. Говорил:

– Я рад за президиум, что он такой зрелый. Все, что сейчас делается, это победа нашей партии. Я уйду и драться с вами не стану – идеология и основа у нас с вами одна. Я понимаю, что это моя последняя политическая речь – лебединая песня. На пленуме я выступать не буду, но хотел бы обратиться к пленуму с просьбой.

Ему отказали. На глазах у Хрущева появились слезы:

– Напишите заявление о моем уходе, о моей отставке, я его подпишу. Я полагаюсь на вас в этом вопросе. Скажите, где мне жить. Если нужно, я уеду из Москвы.

Кто-то откликнулся:

– Зачем это делать? Не нужно.

– Если у вас пойдут дела хорошо, – сказал Хрущев, – я буду только радоваться и следить за сообщениями газет. Спасибо за совместную работу, за критику.

От имени Хрущева Гришин и Ильичев составили заявление:

«ЦК КПСС

Товарищи члены ЦК КПСС, кандидаты в члены ЦК КПСС, члены Центральной ревизионной комиссии КПСС!

В связи с преклонным возрастом и учитывая состояние моего здоровья, прошу ЦК КПСС удовлетворить мою просьбу об освобождении меня от обязанностей первого секретаря ЦК КПСС, члена президиума ЦК КПСС и председателя Совета министров СССР.

По изложенным выше причинам я не могу исполнять ныне возложенные на меня обязанности.

Обещаю Центральному комитету КПСС посвятить остаток своей жизни и сил работе на благо партии, советского народа, на благо построения коммунизма».

Никита Сергеевич поставил свою подпись.

В тот же день в шесть вечера в Свердловском зале Кремля созвали пленум ЦК. С докладом выступил секретарь ЦК Михаил Андреевич Суслов, который зачитал заранее подготовленное обвинительное заключение по делу Хрущева. Решили прений не открывать – чтобы не давать слова Хрущеву. Никто из членов Центрального комитета и не попросил слова. Единодушно освободили Хрущева от его должностей.

На пост первого секретаря предложили Брежнева. Председателем Совета министров рекомендовали Алексея Николаевича Косыгина, который последние четыре года был одним из двух первых заместителей Хрущева в правительстве.