Шекспир, Жизнь и произведения

Бен Джонсон отличался крепким телосложением, некоторой грубостью, самосознанием и воинственными инстинктами, он имел самое высокое представление о значении ученого и о призвании поэта, презирал непросвещенную толпу, легкомысленных и низких людей и всегда стремился в своих произведениях, как истинный классик, к спокойному развитию своих мыслей по стройному, заранее обдуманному плану. Но, с другой стороны, он был настоящим поэтом. Он вел беспорядочную жизнь, тратил легкомысленно свои деньги и был подвержен галлюцинациям: однажды он видел, как турки и татары сражаются из-за большого пальца его ноги, другой раз ему представился сын с кровавым крестом на лбу, предвещавшим как будто его близкую смерть.

Подобно Шекспиру Бен Джонсон видел в театре средство к жизни и сделался актером. Подобно ему он переделывал и подновлял старые пьесы репертуара. Так он прибавил еще в 1601 г. (или в 1602 г.) несколько прекрасных сцен в стиле архаической драмы к пьесе Кида "Испанская трагедия", носившейся перед Шекспиром, когда он создавал "Гамлета". Работу эту заказал ему Генсло, для труппы которого он стал писать с 1597 г., а эта труппа конкурировала с шекспировской. Вместе с Деккером он написал семейную трагедию, сочинил затем комедию "Чехол переменили" в фантастическом стиле, столь популярном в это столетие, словом, оказался в высшей степени полезным театральным сотрудником. Однако он не добился до конца своей жизни обеспеченного положения и зависел всегда от щедрости знатных меценатов. Конец 1598 г. имел для Бена Джонсона двоякое значение. В сентябре месяце он убил на дуэли одного из актеров труппы Генсло, некоего Габриэля Спенсера, который его, по-видимому, вызвал: в наказание ему выжгли на пальце позорное клеймо, букву "Т" (Tybern). Он должен был на время выйти из состава труппы Генсло. Несколько месяцев спустя актеры лорда-камергера разыграли его первую самостоятельную пьесу "У каждого человека - свои причуды". По в высшей степени правдоподобному преданию, сохраненному Роу, пьеса уже была забракована, когда на нее обратил внимание Шекспир, устроивший так, что она была принята. Пьеса имела успех, и имя автора сделалось с тех пор известным. В этой пьесе (по крайней мере, в ее древнейшей редакции) он влагает в уста молодого Ноуэлля восторженную защиту поэзии, святого дара творчества и царственного величия искусства.

Он нападает также на профанацию муз. Он и впоследствии часто восставал против нее. Но этот протест нигде не отличался такой резкостью и таким возвышенным полетом, как в пьесе "Рифмоплет", где юный Овидий восхваляет искусство, преданное поруганию его отцом и другими. Так как Бен Джонсон был всегда убежден, что он жрец искусства и Аристарх вкуса, он никогда не заискивал у публики, а относился к ней грубо и свысока; он, как воспитатель, старался внушить читателям и жителям ту мысль, которую Гете выразил известными словами: "Я нишу не для того, чтобы вам нравиться; я хочу, чтобы вы чему-нибудь научились".

Мысль о святости и неприкосновенности искусства он часто переносил на собственную особу и обрушивался на своих посредственных соперников скорее ядовитыми, чем остроумными, и всегда беспощадными колкостями. В своих прологах и эпилогах он устраивает апофеоз своей личности. У Шекспира совсем не было этой наклонности. Такие фигуры, как Аспер в пьесе "У каждого человека - свои причуды" (1599), или Крите в "Забавах Цинтии" (1600), или Гораций в "Рифмоплете" (1601), представляют ряд снимков с самого автора, который преднамеренно восхваляет себя и ставит себя прямо на пьедестал.