Даруя блеск всем, силу и красу,
И гордо назначая каждой место
В кругу светил, покорных лишь ему.
Но если б вдруг пресеклась подчиненность
Светил небесных солнцу, если б вдруг
Планеты все задумали вращаться
Как захотят - подумайте, какой
Тогда хаос возник бы во вселенной,
Какой раздор вселился б средь людей
В какой бы вид пришла земля от вихрей,
Ужасных бурь, взволнованных морей!
Не скрылся ли б навеки в государствах
Тогда спокойный мир?
Затем следуют стихи, вошедшие во все английские антологии из Шекспира и вводящие нас непосредственно в трагедию о Кориолане. Речь идет о термине "degree" (т. е. приблизительно - "сословие"):
...О, верьте мне,
Что если раз исчезла подчиненность,
Тогда прощай исход счастливых дел!
Она душа всему. Не ей ли только
Поддержаны - порядок в городах,
Успехи школ, цветущая торговля,
Права семейств, короны, скиптры, лавры...
Попробуйте остаться без нее
И в тот же миг раздор воспрянет всюду,
Не связанный ничем! Пучины вод
Поднимутся над твердою землей
И сделают весь шар земной похожим
На мокрый, грязный ил. Жестокость станет
Царить над тем, кто слаб. Дурные дети
Восстанут на отцов. Насилье сменит
Везде закон, иль, лучше говоря,
Добро и зло, забывши власть закона,
Смешаются, утратив имена!
В главе всего тогда восстанет сила.
И быстро увидав, что ей ни в чем
Препятствий больше нет, подобно волку
Накинется на все, пожрав к концу
И самое себя.
Такой хаос царит везде, где только
Исчезла подчиненность; без нее
Мы, думая идти вперед, ступаем
За шагом шаг назад. Где же хотят
Чтить власть вождей, там низшие, имея
Дурной пример в других, влекутся им же
Питая в сердце зависть к тем, кто выше.
Шекспир отдавал так часто личным заслугам предпочтение перед преимуществами происхождения, что его нельзя заподозрить в сословных предрассудках, в пристрастии к чинам. Он здесь выражает только то аристократическое мировоззрение, которое сложилось у него гораздо раньше и крепло все больше с течением времени. Оно сложилось в стране с аристократическим, одно время даже монархическим строем и развивалось затем под влиянием, с одной стороны, враждебного отношения буржуазии к актерам, с другой - меценатства знати. Потом это мировоззрение прониклось страстным задором и выразилось резко и энергично в "Кориолане".
Хотя драма "Троил и Крессида" кажется на первый взгляд романтической пьесой с античными героями, но она является, несмотря на все свои причудливые орнаменты, просто сатирой на античные сюжеты и пародией на романтику. Вот почему эту драму только с некоторой натяжкой можно сопоставить с попыткой других поэтов снова оживить гомеровские фигуры, например, с "Ифигенией в Авлиде" Расина и "Ифигенией в Тавриде" Гете. Греки Расина - французы придворных салонов; эллины Гете - немецкие принцы и принцессы эпохи гуманитарного классицизма в пластических позах, как на картинах Рафаэля и Менгса. Можно было бы подумать, что Гектор Шекспира, цитирующий Аристотеля, и его лорд Ахиллес со шпорами и эспаньолкой, похожи на английских лордов эпохи Ренессанса так же, как расиновский Seigneur Ахиллес на придворного в напудренном парике и башмаках на красных каблуках. Но Расин не создает карикатуры. Шекспир же пишет преднамеренно пародию. У него все кончается резким диссонансом. Любовнику изменяют, героя убивают, верность осмеяна, ветреность и злоба торжествуют. Нигде не сияет луч надежды на лучшее будущее.
Пьеса кончается неприличной шуткой, заключающей собою непристойную реплику отвратительного Пандара.
ГЛАВА LXIX
В начале сентября 1608 года Вильям Шекспир лишился матери. В эти годы он обыкновенно с половины мая и до самой осени, пока двор и знать отсутствовали в Лондоне, разъезжал со своей труппой по стране, давая представления в провинции. Возвратился ли он тогда уже в столицу или нет, во всяком случае, при получении известия о кончине матери он поспешил в Стрэтфорд. Он присутствовал 9-го сентября на ее похоронах и после того провел несколько недель в своей усадьбе Нью-Плейс, так как мы видим, что 16-го октября он еще находится в Стрэтфорде, состоя в этот день восприемником при крещении сына своего приятеля с юношеских лет, местного олдермена Генри Уокера (упоминаемого в завещании Шекспира). Мальчика назвали в честь его Вильямом.