Шейх и невеста напрокат

Виктория стояла одна в центре палатки в растерянных чувствах. Утомлённая, она села на край спального мешка. И что теперь?

Пока она думала, каким будет её следующий шаг, принц вернулся с тарелкой, бутылкой воды и чёрной коробкой странной формы, по размеру напоминавшей маленькую буханку хлеба.

— Ты должна поесть, — сказал Катеб, протягивая ей тарелку. — Ты же не хочешь заболеть.

Желудок заурчал от запаха мяса с овощами, но для ужина она была слишком напугана.

— Что это? — спросила Виктория, указав на коробку.

— Переносной источник питания. — Он повернул коробку так, чтобы ей была видна торцовая сторона. Когда он поднял защитную крышку, там оказалась обычная розетка наподобие тех, какие бывают в стенах. — Для твоей плойки.

Катеб поставил коробку на пол.

Виктория не могла в это поверить.

— Правда? Я могу завивать свои волосы?

— Для тебя, кажется, это очень важно.

Страх никуда не ушёл, однако Виктория уже не билась в отчаянии. Желудок снова заурчал, и она подумала, что, вероятно, теперь сможет поесть. Ответы так и не появились, но пока её и это устраивало.

Глава 3

К третьему дню между ними установился некий порядок. Мириться с таким положением Виктории было нетрудно, потому что большую часть времени Катеб просто не обращал на нее внимания. Они вместе останавливались в лагере и изредка перекидывались словами, но ехали в разных машинах, и Катеб вел себя так, словно Виктория была одним из его мужчин. Это помогло ей расслабиться и не думать о месте назначения.

«Пустыня по-своему красива», — подумала Виктория, когда они остановились на ленч. Повар дал ей тарелку с рагу, и девушка с благодарностью улыбнулась. Сухой воздух хорошо сказывался на волосах, правда, она умирала от желания принять душ. К тому времени Виктория так хотела помыться, что за пятнадцать минут под теплой водой и кусок мыла отдала бы свою любимую кожаную куртку.

Она, как обычно, сидела в самой глубине лагеря. На этот раз скал за спиной не было, вместо них стояли грузовики. Хотя никто и не ходил с ружьем, она знала, что мужчины постоянно наблюдают за местностью, а Катеб — больше остальных.

Принц смотрел в небо, изучал горизонт. Виктория полагала, что он сможет определить приближение кролика, лисицы или еще кого-нибудь более опасного в радиусе пяти миль.

Ей нравилось, как он себя вел с людьми. Катеб вызывал уважение, не требуя этого. На него смотрели с почтением, он был лидером от природы.

Взгляд упал на его шрам. Как он появился? Виктория хотела спросить об этом, но последнее время они почти не общались, да и для начала беседы подобный вопрос мало подходил. Между ними образовалось что-то вроде перемирия, которое она боялась разрушить. Прошлым вечером Катеб принес ей фонарь, чтобы, если захочет, она могла читать. На поступок сумасшедшего дикаря вроде не похоже.

Тогда, может, вся эта ерунда с любовницей не так уж и отвратительна. Он умный и сильный. С другими он даже шутит. Ей нравится его смех, хотя, разговаривая с ней, принц никогда не смеялся.

Покончив с ленчем, она помыла тарелку в специальном ведре, а когда выпрямилась, увидела рядом Катеба.

Виктория подпрыгнула.

— А не подкрадываться нельзя?

— Мы почти прибыли. На лошади ехать не более двадцати миль, а на грузовике — чуть ли не все пятьдесят. Грузовикам нужна дорога. Остаток пути я поеду верхом. Ты не желаешь присоединиться?

— С удовольствием. Спасибо. Дайте мне десять минут, чтобы переодеться.

Она огляделась. Днем палатки не ставили, а значит, уединиться ей будет негде. Может, спрятаться за один из грузовиков?

— Зачем тебе переодеваться? Сейчас даже обувь на тебе практичная.

Виктория посмотрела на свои настоящие ковбойские сапоги.

— Я знаю. Они такие классные. Я купила их на распродаже. Но у меня есть экипировка для верховой езды.

— У тебя отдельная одежда для каждого мероприятия?

— Конечно. Для девчонок это нормально. Правда, вы озадачили меня фразой: «Ты будешь моей любовницей». Она завела меня в тупик. Девушки в журналах мод почти раздеты, а ведь реальный рынок одежды пропадает.

Катеб был гораздо выше Виктории, и ему пришлось опустить взгляд, чтобы встретиться с ней глазами.

— За шутками ты прячешь свои эмоции, — произнес он.

Все, что она могла сказать, чтобы не закатить глаза:

— Какой же вы догадливый.

Один уголок рта изогнулся. Это был настоящий изгиб, почти напоминавший улыбку. Виктория не понимала, почему ей должно стать лучше, если она рассмешит его или заставит улыбнуться, но она искреннее верила в то, что именно так и будет.

— Твоя одежда отлично подходит.

— Но моя экипировка для верховой езды — супер.

— Ты потом ее мне покажешь.

— Вы просто не хотите ждать, пока я буду рыться в чемоданах.

— И это тоже. У тебя есть пять минут.

— Но лошадей все равно нет.

— Скоро будут.