Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 2]

— А почему, Прженецкий?

— Игра мелкая, Гилевич. Не стоит рук марать.

— Еще бы! Поели такого огромного куша, который ты схватил на днях…

— Кажется, ты получил из него свою долю с лихвой?

Старик еврей прищурился.

— Но эта «лихва» пришлась мне за огромный риск доставить труп застрелившегося Грушницкого в гости. Ха-ха-ха! К самому дьяволу — Путилину. Видный малый! Он, наверное, не предполагал, что после смерти его душа попадет в пекло… сыскного ада, к Веельзевулу!..

На пороге комнаты появилась группа из трех лиц. Впереди стоял коренастый человек в коричневом фраке и белом жилете.

— Кто это? — тихо шепнул Прженецкий, гениальный шулер, Гилевичу, показывая глазами на вновь прибывших.

Гилевич удивленно ответил:

— Я сам не знаю. Эти субъекты в первый раз у нас.

И он с вкрадчивой, ласковой улыбкой на губах направился к необычным гостям.

— Изволите быть в первый раз у нас?

— Вот-те на! Конечно, в первый раз, милый человек! — трубной октавой загремел коричневый фрак. — Как же я мог быть у тебя раньше, когда я только что прибыл с моих золотых приисков, из Сибири?

И он расхохотался так, что играющие неподалеку вздрогнули.

— Золотопромышленник, владелец Атканских золотых промыслов, слыхал может? Рухлов Степан Федулыч. А ты, мил человек, кто будешь?

— Я-с? Я-с, господин Рухлов, Гилевич Абрам Моисеевич. Я владелец этого помещения.

— Этой вертушки? Ну, будем здоровы!

И «коричневый фрак» — это был, как вы уже можете догадаться, Путилин — протянул старику еврею свою руку.

— А… а скажите, пожалуйста, достоуважаемый господин Рухлов, как вам удалось попасть сюда, к нам?

Глаза содержателя игорного притона — «мельницы» пытливо впились в глаза лжезолотопромышленника — гениального сыщика.

— Это ты, стало быть, насчет пароля вашего? — А-ха-ха-ха! — опять громовым голосом расхохотался Путилин. — Скажи, пожалуйста, какая мудреная штука: да нечто мало людей знают, что на вопрос: «Кто идет?» надобно отвечать: «Крылья машут!» Э, миляга, у нас, в Иркутске, тоже немало таких мельниц понастроено. Играть-то мы любим, штуки все эти отлично понимаем. И для того, чтобы, значит, попасть к тебе на игру, вовсе не надо быть Путилиным.

Я увидел, как при этом слове вздрогнули и еврей, содержатель притона, и господин с польской наружностью, стоящий неподалеку от нас.

Признаться, вздрогнул и я. «Путилин!» — он произносит здесь, в этом страшном притоне, где всякие преступления возможны, свое имя! «Что за поразительная смелость, что за безумная бравада, что за непоколебимая вера в свой талант, в свой гений!» — молнией пронеслось у меня в голове.

— Хе-хе-хе, — принужденно рассмеялся старый еврей. — И вы про Путилина слышали? Ну, навряд ли он попадет сюда.

— Да и что ему тут делать? Здесь, чай, народ не грабят. А? — добродушно расхохотался Путилин.

— Помилуйте-с, как можно. Здесь игра благородная, обмана не бывает.

— А только я думаю, что игра-то у вас мелкая, игрочишки, поди, вы все больше, а не игроки. Вот у нас, в Иркутске, игроки настоящие, крупные. Я, признаться, мелкой-то игры не обожаю.

— Бывает и у нас игра на сотни тысяч, — усмехнулся содержатель игорного притона.

— Ого! Это вот по-нашему! — крякнул «золотопромышленник» — Путилин. — Ну-с, свиту мою дозволь тебе представить: это вот главноуправляющий мой, а это — ха-ха-ха — милый человек, пан Выбрановский. Обязательный человек, все чудеса столичные показывает мне.

Во все время этого разговора с нас не спускал глаз «великий» шулер Прженецкий. Очевидно, он жадно ловил каждое слово сибирского миллионера и лицо его принимало все более и более довольное, радостное выражение.

— Может, хорошего игрочка подберешь, господин Гилевич? — продолжал Путилин. — Любопытно поглядеть, как играют у вас в Питере.

Оригинальная внешность Путилина, «нового» посетителя, его грубый раскатистый смех, его толстенная золотая цепь и, наконец, то обстоятельство, что его сопровождает свита, — все это невольно возбудило любопытство у постоянных аборигенов сего тайного игорного притона.

На нас глядели игроки и игрицы со всех столов, на секунду-другую забыв про карты.

— Кто это такой?

— Не знаю. В первый раз вижу.

— Экое сытое животное! — с досадой и завистью прошептал один проигравшийся офицер другому.

Особенно волновались дамы. Они хищно оглядывали фигуру сибирского миллионера, очаровательно улыбались накрашенными губами.

Да, наше появление произвело известную сенсацию в тайном капище бога Ваала.

ИГРА НАЧИНАЕТСЯ. КТО КОГО?

— Ну, милый человек, столик бы нам… Да нельзя ли горло холоденьким промочить? — обратился Путилин к старому еврею.

Гилевич суетился.

— Сейчас, сейчас, уважаемый господин Рухлов. Все будет устроено. А пока позвольте представить вам нашего почетного, знатного, богатого гостя-посетителя графа Конрада Тышкевича. — И тихо, вкрадчиво, льстиво добавил: — Такому знаменитому гостю, как вы, господин Рухлов, и партнеров надо подбирать под масть, хе-хе-хе, под пару.

— Это ты правильно! — самодовольно хлопнул себя по животу сибирский миллионер-Путилин.