Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 1]

Кроме адреса дяди, мамка назвала еще два адреса его земляков, где, по ее мнению, можно было встретить мужа. Когда Б. передал мне весь свой разговор с женой Шишкова, я решил сделать одновременно обыск у дяди Шишкова, крестьянина Василия Федорова, проживавшего по Сергиевской улице кухонным мужиком у греческого консула Р-ки, и еще в двух местах по указанным адресам, где можно было бы рассчитывать застать Шишкова.

Обыск у крестьянина Федорова был поручен тому же Б., которому были известны приметы Гурия, а в помощь ему были командированы два агента...

Несмотря на приближение ночи, был уже на исходе девятый час вечера, Б. с двумя агентами и околоточным надзирателем подъехали на извозчиках к дому по Сергиевской улице. Тотчас звонком в во­рота были вызваны дворники. Из соседнего дома также по звонку явились два дворника, а по свистку околоточного надзирателя — два городовых. Все выходы в доме тотчас были заняты караулом, после чего полицейский чиновник Б. вместе с агентом, околоточным надзирателем и старшим дворником стали взбираться по черной лестнице на второй этаж. Чтобы застать врасплох и исключить воз­можность сопротивления или сокрытия вещей, Б. рас­порядился действиями своего отряда так: старший дворник должен был позвонить у черных дверей и, войдя на кухню, спросить у Василия Федорова о Шишкове, за которым прислала его жена с Васильевского острова.

У черных дверей, которые дворник не должен наглухо затворять, чтобы можно было с лестницы слышать все, что происхо­дит на кухне, и соообразно этому действовать, должны были находиться чиновник Б. и околоточный надзи­ратель. Агент же должен был занять нижнюю пло­щадку лестницы и по свистку явиться в квартиру.

Старший дворник дал звонок. Дверь тотчас отворила какая-то женщина. Появление в кухне дворника, как весьма обычное явление, никого не встревожило, и все продолжали делать свое дело. Дворник, окинув взглядом кухню, прямо направился к невзрачному человеку, чистившему на прилавке ножи.

— Послушай, Василий, мне бы Гурия повидать, там какая-то баба от жены его прислана.

— Да он тут валяется — должно быть, выпивши! — И Василий крикнул: — Гурьяша, поди-ка сюда! Тут в тебе есть надобность!

Из соседней с кухней комнаты с заспанным лицом и мутным взглядом вышел плечистый малый и буркнул:

—Чего я тут понадобился?

Ноне успел он докончить фразы, как его схватили.

— Где эту ночь ночевал?— обратился к Шишкову чиновник Б.

— У дяди, — последовал ответ.

— Василий Федоров, правду говорит племянник?

— Нет, ваше высокородие ,это не так. Гурий вышел из квартиры вчерашнего числа около шести часов вечера, а возвратился только сегодня в седьмом часу утра.

Остальная прислуга подтвердила показания дяди об отсутствии племянника в ночь, когда было совершено преступление.

При осмотре у Шишкова было найдено в жилетном кармане 21 рубль кредитными бумажками, из которых на одной трехрублевой бумажке были следы крови. Больше ничего подозрительного не было най­дено ни у Шишкова, ни у его дяди.

Когда обыск был закончен, чиновник Б. приказал развязать Гурия, предупредив последнего, что при малейшей его попытке к бегству он будет вновь скручен веревками. Затем его посадили в карету и повезли в сопровождении чиновника Б. и околоточного надзирателя.

Во время дороги Шишков хранил молчание, исподлобья посматривая на полицейских чинов. Спустя полчаса карета подкатила к воротам Управления сыскной полиции, размещавшегося в то время на одной из самых аристократических улиц города.

Итак, к вечеру того же дня, когда было обнару­жено убийство, был задержан один из подозреваемых.

Между тем все подробности происшествия (вид задушенной жертвы, которая нещадным образом была перевязана или, вернее сказать, скручена веревками; время, которое надо было иметь, чтобы оторвать эту веревку от шторы, не вы­пуская жертвы из рук, так как веревка, очевидно, потребовалась уже после задушения, для безопасности, чтобы не вскочил придушенный, и, наконец, довольно значительные следы крови и повреждений на несгораемом сундуке, прикованном к полу), вместе взятые, убеждали меня в том, что тут работал не один человек, а несколько, друг другу помогавших, и потому ограничиться арестом одного из подозреваемых в убийстве — значит, не выполнить всей задачи раскрытия преступления.

Но как обнаружить сообщников преступления? Признание Шишкова и указание на сообщников, несомненно, облегчили бы поиски преступников. Надеясь на это, я тотчас, по доставлении Шишкова в сыскное отделение, дал знать судебным властям.

По экстраординарности ли преступления или, быть может, потому, что быстрота поимки преступника воз­буждала у лиц судебной власти некоторое сомнение насчет того, не захватила ли полиция по излишнему усердию кого ни попало, Шишкова не потребовали на Литейную для допроса, как это делалось обыкновен­но, а напротив, все высокопоставленное общество, находившееся в квартире убитого, судебные чины и зрители — все без исключения пожаловали в Управление сыскной полиции.