Шеф-повар Александр Красовский 3

Последние наставления нам он повторял уже из тамбура. Эмели тоже разволновалась и даже пустила слезу.

В принципе, её можно было понять. Остаться с человеком, которого знаешь всего несколько дней, не каждый решится. В связи с этим меня очень занимал вопрос, что же такого натворила моя жена дома, что родной отец предпочел её оставить на два месяца в чужой стране. И, кажется, я догадывался, в чем дело. Но форсировать эту тему с Эмели не собирался. Наступит момент, она сама все расскажет, не надо даже спрашивать. Тем более, она сейчас оказалась практически в вакууме, кроме меня ей даже не с кем поговорить. Особых знатоков английского в моем окружении нет, а финский язык жена не знает.

Когда мы перешли железнодорожные пути и направились к дому, Эмели все еще оставалась хмурой и неразговорчивой. Однако в скором времени настроение у неё переменилось, и она опять засыпала меня кучей вопросов, по поводу всего, на что падал её взгляд.

Ну, что же праздники закончились, началась наша семейная жизнь, для жены в первый раз, для меня в четвертый. Бог, как говорится, любит троицу, возможно, он полюбит и четвёрицу.

Тем не менее, по приходу домой мы устроили небольшой праздник. По дороге зашли в магазин, где купили бутылку румынского вина «Мурфатлар».

И сейчас сидели за столом, медленно пили сладкое вино и улыбались друг другу, зная, чем займемся в скором времени.

— На следующий день Эмили не захотела оставаться дома одна, поэтому пришлось взять её с собой на работу.

Посмотреть жену-иностранку и поздравить нас со знаменательным событием собрались все, кто мог, поэтому в небольшом помещении студии сразу стало тесно и шумно.

Но вскоре появилась Хельми Андреевна и, как лесник из известного анекдота, разогнала всех по рабочим местам. Эмели она забрала с собой, сообщив, что достаточно хорошо говорит по-английски и выяснит у девушки, как она, такая умница и красавица, умудрилась выйти замуж за скучного и занудного парня.

Услышав такие слова от своей начальницы, я слегка призадумался. Видимо, нужно в чем-то менять поведение. Со стороны странно смотрится, что парень двадцати двух лет ведет себя так по-взрослому. Хотя, с другой стороны, я просто не смогу притворяться, да и ни к чему это. Все равно никому в голову не придет истинная причина моего взрослого поведения.

После записи, я зашел к своей начальнице. Эмели все еще была у неё. Они вдвоем мирно пили кофе и о чём-то разговаривали.

— Саша, ты уже освободился? — заметила по-английски Пятеляйнен. — Это хорошо, а то твоя жена меня заговорила. Девочке скучно, ты наверно ты уделяешь ей мало внимания.

Я возмущенно посмотрел на Хельми Андреевну и также по-английски с улыбкой сообщил:

— Это поклеп, мы всего сутки, как живем вдвоем. И все внимание в это время было уделено Эмели. А она, действительно, вас заговорила?

— Нет, усмехнулась Пятеляйнен, говоря уже по-фински. — Есть у нас и более говорливые особи. Зато я примерно поняла, почему твой тесть, решил её здесь оставить.

— И почему? — тут же спросил я.

— Ну, если тебе жена не рассказала, то и я не буду, — заявила начальница. — Когда-нибудь сам поймешь.

— Мда, Хельми меня совсем за дурака держит, — насмешливо подумалось мне. — Давно понятно, что у Эмели в Швеции начинался роман с таким нежелательным элементом, что даже муж из Советского Союза был предпочтительней на его фоне.

Хельми Андреевна, — вновь обратился я к начальнице на английском языке, чтобы Эмели снова было понятно. — В конце месяца мне нужен отпуск за свой счет на два дня, надо нам с женой съездить в Ленинград в шведское консульство. Нужно написать заявление для получения въездной визы.

— Понятно, вздохнула та. — Этого следовало ожидать. Насколько я могу рассчитывать на твою работу у нас? Надеюсь, ты не завтра увольняешься?

— Не знаю точно, — пожал я плечами. — В середине августа у Эмели начинаются занятия в университете, так что она уедет в Швецию в любом случае. Мне же придётся ждать, в начале загранпаспорт, потом визу. Апостиль документов я сделаю в ближайшее время. Так, что возможно уеду вместе с женой, или немногим позже.

— Ох, Саша, Саша, — покачала головой Пятеляйнен. — А если тебя не выпустят?

— А что меня держать? — удивился я. — Никаких секретов не знаю. Обычный парень со средним образованием. Еду к жене. Так, что формально ко мне никаких придирок быть не должно.

— Ладно, будет тебе отпуск на два дня, пиши заявление. — сообщила Пятеляйнен.

В ОВИР следующим днем мы также отправились вдвоем.

В здании министерства МВД, где располагалась служба ОВИРа, было тихо и пустынно. Эмели, до этого оживленно болтавшая со мной, робко притихла. Ковровая дорожка, лежащая на полу глушила стук ее каблучков.

У дверей нужного кабинета никого не было. Я постучал, после чего вместе с женой зашел вовнутрь.

За столом сидела женщина средних лет. Она с интересом оглядела нас и спросила:

— Что вы хотели, молодые люди?

— Ничего особенного, — сообщил я, выкладывая документы на стол. — Мне надо получить заграничный паспорт для выезда к месту постоянного жительства моей жены, гражданки Швеции.