Шеф-повар Александр Красовский 3

Все-таки в актеры идут люди определенного психологического склада, наверно, поэтому я быстро нашел контакт с молодежью. У нас довольно неплохо все получалось, и Ринне даже буркнул что-то одобрительное. Репетиция подходила к концу, и все было бы отлично, если бы не длинный язык одного режиссера. Именно он сообщил студентам, что сегодня они репетировали спектакль «Куллерво» с автором недавнего бестселлера о мальчике волшебнике.

После этого ребята засыпали меня вопросами. Отвечая им, я думал, как здорово, что не все скандинавы являются такими артистическими натурами и общаются, говоря не больше двух слов в минуту и не размахивая руками, как итальянцы.

После того, как незапланированная пресс-конференция закончилась, студенты разошлись, мы остались с Ринне вдвоем.

— Знаешь, Саша, — сказал он задумчиво. — Я только сейчас во время вашей беседы обратил внимание на кардинальное различие между студентами и твоей персоной. Почему-то раньше это так не бросалось в глаза. Наверно, потому, что в театре у меня хватало в труппе актеров в возрасте, и ты среди них так не выделялся, как среди этих малолеток.

Слушая вашу беседу, у меня создавалось впечатление, что с ребятами разговаривает не их сверстник, а снизошедший до их уровня гуру.

— Знал бы ты правду, — насмешливо подумал я. — Хотя, нет, все равно не поверил, никто бы сейчас не поверил. Это поколение двадцать первого века, прочитавшее туеву хучу книжек о попаданцах, поверит во что угодно. А сейчас стоит только намекнуть о том, что со мной произошло на самом деле, как сразу окажусь в уютной палате психиатрической больницы.

— Паули, наверно, ты прав, — ответил я. — Действительно, иногда чувствую себя стариком. Трудно сказать почему.

Возможно, тут повлияла армейская травма, да и последний год дался нелегко. Сам удивляюсь, как удалось выстоять.

— Это в тебе проснулся актёр, — наставительно сказал Ринне. — мы ведь все в этой жизни лицедеи, кто меньше, кто больше. Постоянно врем, друг другу изворачиваемся, пытаемся показать себя лучше, чем есть на самом деле. Но такова человеческая сущность и не нам её менять. Поэтому твои коммерческие успехи можно частично объяснить творческой жилкой. Ты бессознательно влияешь свой харизмой на собеседника, понимаешь?

Я усмехнулся.

— Если следовать твоей логике, то актёры давно должны были бы стать владельцами бизнеса, оттеснив бесталанную публику в сторону.

Собеседник усмехнулся.

— Может, стоит подойти к этому вопросу с другой стороны. Не исключено, что в театрах собрались далеко не лучшие представители актерского мастерства. А лучшие актёры сидят в руководстве банков и корпораций.

Мы поглядели друг на друга и засмеялись.

— Хорошая шутка, — заметил я. — Давай прощаться, мне надо еще попасть в кафе до закрытия.

— До встречи на следующей репетиции, — напомнил Ринне. — Не забывай, что сам дал согласие. Хоть тебя и уговаривали, но за язык никто не тянул.

Я тяжко вздохнул.

— Хорошо, приду, но оставляю за собой право в любой момент уйти.

— У нас не тюрьма, — логично заметил режиссер. — Не захочешь, скатертью дорога. У нас все на энтузиазме держится. Один я денежку малую получаю. Правда, и с той родная страна имеет кое-какой доход.

Уточнять, сколько зарабатывает режиссер, я не стал. Думаю, что больше, чем в Советском Союзе.

Придя, домой первым делом обсудил кое-какие вопросы с менеджером в кафе, наверно уже потерявшей надежду сегодня со мной встретиться. И только потом зашел в наше жилище.

— Сегодня ты уж очень долго, — недовольно заметила Эмели.

— Так получилось, — виновато признался я. — Уговорили меня сегодня принять участие в репетиции спектакля в университете.

Недовольное выражение на лице жены сменилось на удивленное.

— Саша, как ты ухитрился туда попасть?

Пришлось рассказывать всю историю с самого начала.

Больше всего Эмели поразило мое общение с ректором. Для неё он казался почти небожителем, спускающимся с небес только для особо важных случаев. И мой рассказ, что я вполне нормально с ним беседовал, был выслушан в потрясенном молчании.

Увы, меня в ранг небожителя не зачислили, хорошо хоть ужин не пришлось готовить самому.

За ужином Эмели рассказала, как идет оформление перевода на медицинский факультет. Вроде бы все препятствия ей удалось преодолеть и с первого октября она отправится на занятия уже в качестве студента медика второго курса.

— Может, мне тоже последовать примеру жены и снова выучиться на врача? — мимолетно подумал я. — Нет, не потяну, сразу два направления. Можно быть хорошим врачом, или поваром, другого не дано. К сожалению, врач может себе позволить иметь кулинарное хобби, а вот повар, увлекающийся лечением болезней вряд ли будет пользоваться успехом среди пациентов.

Так, что эту мысль я отбросил в сторону, но все же она где-то зацепилась в подсознании и периодически всплывала на поверхность. И я прекрасно знал, почему так сегодня происходит. Беседа с ректором, намекавшим на возможность учебы в университете, даром не прошла. Мне вдруг резко захотелось получить высшее образование.