Шеф-повар Александр Красовский 3

— Не знаю, что и посоветовать тебе, подруга. А попробуй с ним поговорить, в любви признаться, наконец. Сама говоришь, он парень серьезный смеяться не будет, в конце концов, он ведь с тобой уже полгода гуляет, значит, и ты ему нравишься. Ты в своей деревне привыкла, что если идешь с парнем после танцев, то он тебе под юбку в этот же вечер может полезть, а твой Красовский из интеллигентов, наверно, от тебя инициативы ждет. Так вы до морковного заговенья гулять будете, так, что, давай, прояви эту инициативу.

— А как её проявить? — растерянно спросила Татьяна.

Ольга улыбнулась.

— О-хо-хо, — вздохнула она. — Скидывай халат, выключай свет и иди ко мне, сейчас, дорогуша, мы с тобой будем учиться проявлять инициативу.

Когда я пришел домой, проводив Татьяну, в квартире соблазнительно пахло жареной рыбой. Вот только сизый дымок, струившийся из кухни, говорил о том, что сиги у Пашки начинают подгорать. Я прямо из прихожей крикнул, чтобы он убавил огонь, но брат в это время изображал из себя Софию Ротару с песней «Червона Рута» и у него неплохо получалось, по крайней мере, в сравнении со мной. Не знаю, услышал он меня, или нет, но больше кричать я не стал.

Переодевшись, я тоже отправился на кухню, есть хотелось не по-детски. Пашка тем временем перешел на песни Роллингов и мурлыкал “Satisfaction», видимо, представляя себя тощим Миком Джаггером. Я с удовольствием подпел, завыв прямо ему в ухо.

«I can’t get no satisfaction!»

— Блин! Сашкец, с твоим слухом, лучше рта не открывать! — воскликнул брат, — И вообще, у тебя траур.

— Это еще почему? — удивился я.

— Потому брательник, что тебя снова в армию забирают.

— Ах, это, — с облегчением воскликнул я, Пашка, гад, своими словами меня все-таки слегка напугал. — Повестку, что ли принесли?

— Ага, вон она на столе лежит, — сообщил брат. — Я только в прихожую зашел и сразу звонок раздался. Открыл, а на площадке какой-то работяга мне бумажку протягивает. Правда спросил вначале, тут ли ты живешь. Ну, я расписался за тебя. Может, не стоило? Я только потом сообразил.

— Нет, Паша, все путем, повестку мне на комиссию принесли. Год прошел после травмы, так что снова пройду освидетельствование.

— Понятно, — протянул братец и предложил:

— Давай ужинать, сегодня в кои веки поедим мою стряпню.

Сиги у Пашки все-таки слегка подгорели, но всё равно мы с голодухи умяли большую сковородку. А потом решали, что будет делать с остальной рыбой. Сошлись на том, что завтра половину отнесем в семью Гончаровых, Тем более что мне было как раз по пути, потому что наш новоявленный отчим жил рядом с гарнизонной поликлиникой, в которой мне надлежало проходить комиссию.

После ужина я забрался в ванну, все-таки на комиссию надо придти побритым и помытым.

Павел мытье проигнорировал, сказав, что у него с приятелями намечен на послезавтра поход в баню с друзьями, так, что до этого времени он проживет и так.

На следующий день я с утра рванул на комиссию, по пути заскочил к Гончарову, мама у же ушла на работу, а Сергей Петрович в полной боевой готовности дожидался меня, чтобы кинуть рыбу в холодильник и тоже бежать в свой военкомат. Но все же успел пожелать мне успешно пройти комиссию.

Никакой суеты в пустом коридоре гарнизонной поликлиники не наблюдалось, поэтому комиссию я прошел без проблем. Невропатолог, изучил запись в военном билете, расспросил меня о травме, проверил мои рефлексы и отпустил, сказав, что все напишет в заключении.

Председатель комиссии тоже меня не задержал, сообщив, что военник мне надо будет получить в военкомате.

Ближе к одиннадцати утра я освободился и рысью побежал в университет. Сегодня Гладкова проводила предэкзаменационную консультацию, и мне на неё надо было успеть. Ибо тот, кто на консультацию не приходил, по её определению являлся студентом, не любящим и не уважающим историю КПСС. А, следовательно, не заслуживающим положительной оценки на экзамен, как бы хорошо он не отвечал.

На консультацию я все же успел, когда зашел в аудиторию, вся группа уже сидела в полном составе.

Поздоровавшись, я уселся рядом с Татьяной, та предусмотрительно оставила мне место рядом с собой.

— Привет, Таня, как у тебя дела? — шепнул я, доставая общую тетрадку из дипломата.

И тут Эловаара меня удивила.

— Саша, добрый день, — ответила она и чмокнула в щеку.

Мы конечно, с ней целовались, но старались явно не выпячивать наши отношения. Ну, по крайней мере, я старался.

Девушки понимающе поглядели на нас и продолжили свою болтовню.

Татьяна уже похвасталась, что мы ездили на рыбалку, чем вызвала немалое удивление сокурсниц, Ведь в то время, как мы ловили рыбу, варили уху и загорали, ожидая автобуса, наши коллеги с утра до вечера вчитывались в учебник, изучая апрельские тезисы Владимира Ильича и прочие факты, описанные в учебнике. И самое интересное, девчонки искренне верили, что всё написанное в учебнике, является истиной в последней инстанции. Вот такие же студентки будут сдавать атеизм на пятерку на третьем курсе, но пройдет всего двадцать лет и они пойдут в церковь целовать очередные мощи святого, заражая друг друга всякой гадостью.