Шеф-повар Александр Красовский 2

Уже шесть лет мы имели возможность переписываться с родными. Практически сразу после того, как Горбачев занял пост первого секретаря ЦК КПСС и объявил курс на перестройку. По крайней мере мы теперь могли писать письма и звонить друг другу. Все родственники были живы, мои родители, как Люды вышли на пенсию. Её брат все так же работал водителем, а Пашка получил специализацию лора и работал оперирующим хирургом в горбольнице.

В отличие от меня, он успел за эти годы дважды жениться и дважды развестись, и сейчас у него была одна мечта, как можно быстрей уехать за границу, тем более, что детьми он так и не обзавелся. Гостевые вызова я им выслал уже давно. Но мама все никак не могла собраться, да и у Пашки все время возникали какие-то проблемы. Но видимо он их все-таки решил, так что завтра придется ехать в аэропорт, встречать его после долгой разлуки.

По некоторым намекам в письмах было понятно, что Павел мечтает, как и многие граждане России свалить за рубеж. Тем более, что сейчас за это в тюрьму не сажают. Вот только я вряд ли смогу чем-то ему помочь. Иммиграционное законодательство ужесточается не по дням, а по часам. Нужно посоветоваться с Сандбергом. Тот за эти годы изрядно забронзовел, открыл адвокатское агентство и стал известной личностью в Швеции. Может, он посоветует что-нибудь толковое для моего брата.

Глава 15

Глянув на часы, я спустился по ступенькам к пирсу, уходящему в море. Белоснежная яхта с убранными парусами лениво покачивалась на волне рядом с ним.

Причал у нас был общий с соседом, владельцем компании, строящей такие яхты. С его подачия три года назад и приобрел это судно. Однако до этого времени так и не удосужился пройти учебу и соответствующую практику, чтобы ходить на нем по морю.

Пожалуй, если бы не ожидаемый приезд брата, то яхта так и оставалась стоять на берегу. Пашка больше десяти лет занимался парусным спортом, но из-за своего родственника, то есть меня, мог ходить на яхте только на внутренних водоемах страны. Его даже в Белое море не выпускали пограничники, что уж говорить о Балтийском. И сейчас он никак не сможет упустить случая походить на яхте у побережья Швеции, тем более что здесь его удостоверение федерации парусного спорта Советского Союза нафиг никому не нужно. Главное, что нужно береговой охране Швеции, свидетельство собственности. Вот и пришлось заниматься спуском своего суденышка на воду первый раз за эти три года. Теперь в пустом эллинге играли дочери, устроив там дом для кукол. А Паше поход на яхте окажется большим сюрпризом, потому, что он ней понятия не имеет.

Пройдя по причалу до чугунной скамейки, прикрученной болтами к бетонным плитам, я уселся на нее и снова глянул на часы.

До совещания в муниципалитете оставалось почти два часа. Учитывая, что с нашей стороны все требования к соглашению были готовы и свои позиции мы согласовали, приезжать раньше времени не стоило. Да и ехать до муниципалитета требовалось всего минут десять.

Глядя на сверкающую под солнцем гладь залива и проплывающие корабли, я вернулся мыслями к утреннему сну.

Не знаю почему, но в нем я снова ехал по берегу моря в своей старой волжанке, рядом сидела Люда и говорила, что нам никак нельзя продавать наследство Ритты Пеккарайнен.

Наверно, я никогда не избавлюсь от угрызений совести, что продал её дом и кафе, отчего уже не раз видел подобные сны.

Вообще этого бы не произошло, если бы не стечение обстоятельств.

Первые полгода нашей совместной жизни с женой в Стокгольме ничем не запомнились, кроме работы и учебы. Шведский язык для Люды оказался трудным препятствием, поэтому по совместной договорённости мы и дома начали общаться только на нем. И также вдвоем вникали в тонкости шведской финансовой системы. Времени для этого катастрофически не хватало. Хотя я все-таки нашел продавца для третьей торговой точки, и мог заниматься организационными вопросами своей небольшой фирмы.

Однако моей партнерше в деле, Линде Бёрглунд, понемногу начали надоедать мои амбиции. Её вполне удовлетворяла работа в небольшой закусочной, где все знали друг друга, никуда особо не торопились, а если и напрягались, то лишь в обеденное время, когда из ближайших немногочисленных офисов и полицейского участка приходили на обед служащие. И даже увеличившаяся прибыль не улучшала её настроения.

Поэтому она все чаще намекала мне, что наше сотрудничество её тяготит и неплохо бы нам разбежаться в разные стороны.

Ирма, дочка Линды так не считала, и пыталась успокоить мамашу, что до времени и удавалось.

Мне же рвать отношения тоже было не с руки, потому, что свободных средств, чтобы приобрести, или взять в аренду нужное здание не было абсолютно.

Все изменил визит в муниципалитет весной 1977 года.

Знакомый чиновник после того, как мы обсудили с ним мои проблемы, неожиданно сообщил: