Шеф-повар Александр Красовский 2

Шестнадцатого марта очередной номер газеты вышел с кричащим заголовком. «Очередной беглец из-за железного занавеса хочет жить в свободной стране». В статье рассказывалось о молодом перебежчике из Советского Союза, работавшем поваром в советском посольстве в Финляндии, где его талант оценил однажды президент этой страны, побывавший с визитом в посольстве. У молодого человека нашлись родственники в Финляндии, оставившие ему наследство. Но в Советском Союзе наплевательски относятся к частной собственности, и поэтому сотрудники КГБ решили изъять её любыми путями. Под действием момента, молодой человек решил просить вид на жительство в Швеции.

Он в какой-то мере сожалеет о своем решении, потому, что переживает за своих близких, оставшихся в Советском Союзе, но и возвращаться ему теперь нельзя, потому, что коммунистический режим не оставляет безнаказанными такие поступки. И ему грозит десять лет пребывания Сталинском Гулаге.

Далее в статье рассказывалось, что в Швеции беглец встретил доброжелательный прием. А те люди, что помогли ему, в свою очередь отмечают положительные качества беглеца, его примерное поведение и трудолюбие. В большей степени, конечно, он обязан этими качествами своим финским предкам с отцовской линии. Не обошли журналисты своих вниманием и закусочную, где я мыл посуду вторую неделю, сообщив, что Линда Бёрглунд приняла активное участие в моей судьбе.

Буквально на следующий день к закусочной Линды началось паломничество желающих оказать посильную помощь несчастному беглецу. Хорошо, что в статье не указали моего места жительства, и все барахло не везли ко мне в дом. Кое-что из одежды я, действительно оставил себе, но большая часть вполне приличных вещей была мне не нужна, и что с ними делать я не представлял. Сейчас в Швеции еще не было такого количества мигрантов и нищих, которые появятся в двадцать первом веке. По, крайней мере, я ни одного нищего на улицах не видел. С моими трудностями снова помогла Линда. Она сообщила, что отправит все теплые вещи на север, где их отдадут пропившимся саамам – алкоголикам. Увы, как и на русском севере, эти народы быстро становились жертвами зеленого змия, не имея в организме ферментов для его переработки.

Дня через три число желающих оказать благотворительную помощь снизилось до нуля, и я вздохнул свободнее.

И тут, при очередном звонке Сандбергу, тот сообщил мне, что послезавтра мне надо будет явиться в иммиграционное управление для решения о предоставлении виде на жительство. На мои вопрос, дадут ли мне его, Сандберг сообщил, что, скорее всего, дадут, и статья в газете, написанная в положительных тонах, по его мнению, явилась немаловажным фактом для этого.

Глава 9

Спасибо неведомым дарителям, притащившим кучу секонд хэнда. Благодаря им, мой внешний вид соответствовал торжественности момента. Костюм, правда, несколько потертый, тройка темно-песочного цвета сидел, как влитой. Кремовый галстук, белая рубашка и кожаные полуботинки завершали мой скромный образ. Наверно, именно поэтому, несколько корреспондентов бросились к нам с Сандбергом, когда мы собирались зайти в иммиграционное управление и принялись усиленно щелкать фотокамерами, задавая массу вопросов.

На этот раз в ответах я уступил первенство своему адвокату и тот с вальяжным видом, снисходительно отвечал на вопросы журналистов.

– Видимо, не очень ты Ульф известен в Стокгольме, если так радуешься, возможности попиариться, – думал я в это время. Тем не менее, настроение у меня испортилось, когда за спинами корреспондентов, увидел маячившие неподалеку знакомые рожи громил из посольства.

– Ждут, стервятники, надеются, наверно, что мой визит закончится не солоно хлебавши. И можно будет снова проводить воспитательную беседу, – подумал я и зашел вслед за Сандбергом в иммиграционное управление.

Визит прошел буднично, без фанфар. Чиновник зачитал решение о предоставлении мне вида на жительство сроком на пять лет. Если за эти пять лет с моей стороны не будет никаких правонарушений, я найду работу, буду платить налоги, как все законопослушные граждане, то через пять лет смогу претендовать на предоставление шведского гражданства.

Зачитав решение, чиновник протянул мне свидетельство представлявшее собой небольшую ламинированную карточку и еще одну бумагу.

Мы пожалидруг другу руки и разошлись.

Уже в коридоре я спросил у Сандберга, что за бумага мне вручена. Тот, улыбнувшись, сообщил, что это направление на курсы шведского языка.

– Бесплатные, – добавил он, увидев мою озадаченную физиономию.

На улице число журналистов заметно убавилось. Но ребята из посольства все еще стояли в ожидании чуда.

Я помахал им своими бумагами, и журналисты сразу сообразив, кому машу, тут же принялись фотографировать московских товарищей в различных ракурсах. Пришлось им быстро удалиться в неизвестном направлении.

Затем от корреспондентов посыпались ожидаемые вопросы типа рад ли я возможности жить в свободной стране, чем собираюсь заниматься и прочее.