Шеф-повар Александр Красовский 1

– Не смейся, несчастный! – Люда замолотила меня по спине своими кулачками. – Мы с тобой с одного года.

Мне очень хотелось сказать, что ты, милая, через несколько лет свой возраст, вслух называть не будешь. Но удержался, зачем портить настроение девушке, годы и так бегут очень быстро.

Время подходило к четырем часам, но я решил зайти еще в местный ДОСААФ и уточнить насчет учебы в автошколе.

К моему счастью, группа платников еще не была укомплектована, поэтому я был встречен доброжелательно. От начальника автошколы, видимо бывшего гаишника несло, как от пивной бочки, но он вполне здраво рассказал, что, когда и как. Оказалось, что учеба стоит сто шестьдесят рублей и продлится ровно пятьдесят дней. На вопрос, можно ли будет иногда пропустить одно два занятия, Петр Ильич оценивающе посмотрел на меня и буркнул:

– Договоримся.

Домой мы возвращались в отличном настроении. Люда, из-за написанного заявления в загс. А я из-за того, что удалось сделать все запланированное. Идти токарем на судоремонтный завод, как предложил тесть, мне было не с руки. Там пришлось бы сразу встать за станок и давать план, а какой из меня участник соцсоревнования, если я забыл даже как включить этот станок, не то, что за ним работать.

– Может мне с тобой сегодня в ночь пойти дежурить, – предложил я Люде пока мы добирались до дома. – Сама же слышала, как в кадрах сказали, что я принят на работу сегодняшним днем.

– Сашка, я тебя просто не узнаю, ты два года назад совсем другим человеком был, – удивленно засмеялась девушка. – Мы за сегодняшний день, где только не побывали. И везде ты, как рыба в воде себя чувствуешь. Может, успокоишься на сегодня? Вечер дома посидишь, телевизор посмотришь. А завтра утром я с дежурства приду, можно будет на пляж пойти, такая жара стоит, в речке вода наверно уже теплая. А с понедельника явишься с утра на работу, тогда тебя в график включат.

– Нет, уж, работать, так работать, – заявил я. – Видишь, на здании плакат висит; «Вперед к победе социалистического труда», вот и будем, как комсомольцы, верные делу Ленина, работать на благо народа с сегодняшнего дня.

Люда, засмеялась.

– Я только сейчас вспомнила, как ты рассказывал, что в школе был комсоргом. У тебя складно получается, лучше, чем у нашей Гальки Сидоркиной. Она, как начнет на собрании заикаться, все сразу засыпают.

Я тоже хмыкнул.

– Так, вы ее наверно выбирали по принципу лишь бы не меня. Вот теперь сидите и спите.

– Так и тебе придется ее слушать, – парировала Люда.

– Не придется, – уверенно ответил я. – Не бывает летом комсомольских собраний. Вот осень придет, из отпусков все вернутся, дел домашних убавится, тогда и начнут их проводить. Нас к этому времени здесь уже не будет.

– Понятно, – грустным голосом сказала девушка. – Ты все же хочешь, чтобы мы уехали?

– Хочу, и сейчас объясню почему, – ответил я.

Почти семейная жизнь

Как-то незаметно моя жизнь в Вытегре вошла в спокойную колею. Ну, не совсем, конечно, а так, относительно.

Утро начиналось с пробежки, соседи уже к ней привыкли и не кидали удивленных взглядов на мою долговязую фигуру, бегущую по переулку. Затем еще полчаса разминки и упражнений на разболтанном турнике в палисаднике у дома.

Если у нас был свободный день, мы с Людой, обычно, шли на речку. Там купаясь и загорая, проводили время до обеда.

Погоды стояли замечательные. Конечно, труженикам полей и огородов они такими не казались. Но нам, не обремененным дачами, и огромными огородами с ежедневным поливом, они были в самый раз.

Вот и сегодня, я лежал на покрывале, наблюдая, как Люда боязливо заходит в воду. Матросы с проходящей самоходки тоже ее разглядывали и, размахивая руками, что-то кричали, явно приглашая в гости.

Мотив «Ух, ты, мы вышли из бухты» Гальцева сам по себе возник в моей голове.

Я все еще бубнил его под нос, когда мокрая и холодная девушка приземлилась рядом со мной.

– Что за мотивчик напеваешь? – тут же спросила она.

– Да, вот, смешную песенку вспомнил, – ответил я и пропел несколько слов из нее, оставшихся в памяти.

– А что тут смешного, – удивилась Люда. – Мама отпустила дочку погулять и все.

– Мда, действительно, в это время вполне нормально, если девушка пойдет гулять с моряками, – подумал я, – До педофилии еще далеко, о маньяках пока еще не пишут.

Я улегся ближе к Люде и молча размышлял над странностями восприятия.

– Действительно, почему я считал, что она будет смеяться. Все-таки люди сейчас совсем не те, что будут через пятьдесят лет. Нет огромного потока информации, недаром мне все время кажется, что я в застойное болото попал. Медлительность окружающих жутко раздражает.

И вообще, я еще ни разу не задумывался, изменю ли будущее своим появлением. Или моя личность настолько незначительна, что волна изменений этой реальности вообще не затронет главных вех истории. Бабочка Бредбери крылышками бяг-бяг-бяг, хе-хе.

Мои эпохальные размышления были прерваны холодными брызгами воды, падающими на живот.

Открыв глаза, увидел, что Люда поливает меня водой из бутылки.