Шеф Пьер (ЛП)

Пока я везу нас к месту назначения, Эмма радостно напевает с заднего сиденья, произнося некоторые слова из песен, которые звучат в ее наушниках. Как и ее мама, она не умеет петь. Она не слышит ритм, хоть изо всех сил и пытается звучать как можно приличнее.

Когда мы добираемся до Катумбы (Примеч.: город в Австралии), я паркуюсь на улице, усаженной деревьями. Старые ветки низко свисают над дорогой, отбрасывая тени на асфальт. Они образуют барьер, кокон, защищающий дома.

— Мы на месте, — говорю я, выпрыгивая из машины и оббегая ее, чтобы открыть дверь для Холли, а затем и для Эммы.

— Где мы? — спрашивает Холли, глядя в обе стороны дороги.

— Я очень сильно хочу писать, папа, — снова скулит Эмма.

Сейчас конец осени, преддверие нашей первой годовщины свадьбы, и воздух здесь все еще бодрящий. В Катумбе лето не очень жаркое. Едва ли становится достаточно тепло для кондиционера, хотя посреди зимы одеяло снега иногда украшает дороги. Он медленно падает и покрывает собой все, к чему прикасается, давая ощущение покоя и мира.

— Пойдемте, давайте пообедаем. — Я веду своих любимых девочек к дому, перед которым пристроено кафе.

Когда мы входим внутрь, глаза Холли округляются, а Эмма спрашивает, где ванная комната.

— Что мы здесь делаем, Пьер? — спрашивает Холли, пока осматривает уютный деревенский декор тихого кафе.

— Что ты имеешь в виду?

— Не пудри мне мозги. Ты что-то задумал! — она практически кричит шепотом на меня, стараясь не привлекать к себе много внимания.

— Пьер, это, должно быть, Холли. Это ваша дочь побежала в туалет? — миссис Мартин, владелица, подходит и целует меня в обе щеки.

— Oui. Холли, это миссис Мартин, миссис Мартин, это моя жена, Холли.

Дамы обмениваются любезностями, хотя могу сказать, что Холли собирается прибить меня прямо сейчас.

— О боже, — говорит миссис Мартин, глядя на меня, а затем ее взгляд переходит на напряженную Холли. — Ты ей еще не сказал, да?

Я качаю головой и обнимаю Холли за плечи.

— Еще нет, — говорю сквозь зубы.

— Сказал мне что? — спрашивает Холли с фальшивой улыбкой на лице.

— Я оставлю вас вдвоем, чтобы обсудить... эм... ну, вы знаете. — Миссис Мартин поворачивается и, спотыкаясь, практически убегает прочь.

— Что, черт возьми, происходит? — спрашивает Холли сквозь зубы, поворачиваясь ко мне.

— С годовщиной, mon ch'eri.

— Ох. — Она делает успокаивающий вдох. — Ты привез нас сюда на наш праздничный обед. Фух, я думала, ты собираешься испугать меня чем-нибудь другим. — Она смеется от облегчения.

— Например, чем? — спрашиваю я и делаю осторожный шаг назад.

— Ты самый непредсказуемый человек, которого я знаю, Пьер. Я была почти уверена, что ты скажешь, что купил это место и будешь управлять им. — Холли снова смеется и делает шаг в сторону.

Я по-прежнему молчу и не иду за ней.

— Пьер, — говорит она, поворачивается и видит, что я стою неподвижно. — Пьер, — повторяет она. По ее взгляду я вижу, что она свирепеет от гнева.

— Oui, — говорю я и делаю еще один шаг назад.

— Oui что? — она делает встречный шаг ко мне.

Я с трудом сглатываю и делаю, возможно, последний глубокий вдох.

— Oui, я купил это место и хочу сделать из него семейную гостиницу, — говорю я очень быстро. Все это прозвучало как одно очень длинное слово.

Холли закрывает глаза и вздыхает.

— Я должна была ожидать этого.

Я улыбаюсь. Это ведь хорошо... верно?

Эмма

Десять лет спустя

— Ты не понимаешь. Папа будет в бешенстве.

— Ты этого не знаешь! Он шеф-повар, и знает, что ты тоже хочешь им стать.

Я прижимаю телефон посильнее к уху и наматываю прядь волос на палец.

— Ты встречался с моим отцом? — ехидно спрашиваю я.

Сальваторе усмехается.

— Все будет в порядке. Просто скажи ему.

— Почему бы тебе не притащить свою задницу сюда, и мы бы рассказали ему вместе?

— Черт, нет, он убьет меня. Когда-нибудь ты захочешь завести семью, и этого не произойдет, если он порежет меня на кусочки.

— Ты слабак. Папа бы этого не сделал.

— Эмма, он слишком тебя опекает. Помнишь, когда нам было по тринадцать, и я впервые пришел к тебе домой? Тогда ты мне даже не нравилась, а он достал свою мясорубку и начал разделывать половину тушки ягненка. Тогда он напугал меня до чертиков, особенно, когда продолжал смотреть на меня, перекручивая мясо.

Я не могла не засмеяться, потому что в тот год мы с Сальваторе должны были приготовить проект для средней школы. Он пришел, чтобы мы смогли начать, и папа сошел с ума из-за него. Он говорил с ним по-французски, что-то типа: «Если ты прикоснешься к ней хоть пальцем, твои эти пальцы окажутся в этом пироге». Конечно же, Сальваторе был итальянцем и понятия не имел, что говорил папа. Я посмеялась, поцеловала папу и сказала ему, что мы только готовим вместе проект для школы.

— Спасибо за поддержку, — говорю я в телефонную трубку.

Сальваторе делает глубокий вдох.

— Ладно, я скоро буду. Но если он убьет тебя или меня, не говори, что я тебя не предупреждал.

— Хорошо, скоро увидимся.

Мы оба вешаем трубку, и я иду в ванную и готовлюсь к сегодняшнему сражению.

* * *