Эта девушка так небрежно плюхнулась на траву. Совершенно отвратительно сгорбатила спину, потянувшись за огромной, неподходящей сумкой, которую она до этого швырнула на мятый газон. Выдернула оттуда телефон, недовольно осмотрелась, пошла куда-то…
Этого не может быть! Я рисовал совершенно другую даму! Но вот волосы похожи… Лишь они служили жестоким напоминанием о той небесной красоте, которую я нашёл в этой простой и, должно быть, глупой девушке…
Я последний раз взглянул на неё. Меня больше ничего не задерживало здесь. Я вернулся в Лидо и несколько часов внимательно рассматривал свой шедевр. Это было мое божество, истина, которая была заключена в идеальные формы и представала безупречной красотой. Я решил, что никто из живых недостоин созерцать ее портрет. Я последний раз пошёл в парк и выбросил свой труд в воду… Ее больше нет! Я окинул прощальным взглядом место, что принесло мне столько вдохновения, и на следующий день отправился в Москву.
– Вау! Вот это история! Жаль, что ты не сохранил портрет…-Сказал я.
– Да. Вот так. Я не мог больше любить. Всю свою любовь я отдал Шедевру и был верен ему.-Дядя смотрел пустыми глазами куда-то в стену. Он едва сдерживал слезы.-Ну все, дружок. Оставь меня. Мне надо побыть одному. Слишком уж сильно нахлынули воспоминания.-Он смахнул слезу и улыбнулся-приходи завтра!
– Конечно, приду!
Но я не пришёл. Мне больше не довелось его увидеть. Через два часа после моего ухода ему стало хуже, а ночью он скончался…
Через несколько дней после похорон мне передали посылку. В ней был обычный, простоватый, нарисованный карандашом портрет молодой девушки. К нему была приложена рассказанная мной история, записанная от руки. Я был удивлён, ведь по рассказам дяди портрет был настоящим шедевром, но ничего особенного я в нем не нашёл…
Только в последнее время я начал всматриваться и замечать порывистые линии карандаша и пыл, с которым творил художник. И это раскрыло мне тайну рисунка. Истинная красота не может быть запечатлена на холсте, но холст может служить инструментом, линзой, через которую можно разглядеть божественный Шедевр в самых простых вещах.