Щупальца спрута

— Нет, вы еще нужны мне, Василий Кузьмич, — возразил Решетов, убирая в папку лежавшие на столе бумаги.

Минуты две спустя в кабинет вошла Белгородова и остановилась у двери. Следом за ней вошел дежурный.

На Лидии было сильно помятое платье-костюм пепельного цвета. Левый рукав порван и перепачкан кровью. Волосы, выкрашенные в черный цвет, свисали спутавшимися прядями. Лицо было очень бледным. Только большие голубые глаза, устремленные на Решетова, напоминали о красоте этой женщины. В правой руке она держала большой портфель со множеством кармашков, замков и застежек.

— Можете идти, — приказал дежурному Решетов. — Подойдите поближе и садитесь, Белгородова.

Сделав два шага, Лидия покачнулась и упала на одно колено, прежде чем Вергизов успел подхватить ее. Отстранив Вергизова, она с трудом поднялась. Не сводя глаз с Лидии, Решетов снял телефонную трубку.

— Соедините с больницей. Дежурный врач? Говорит Решетов. Пришлите срочно машину с врачом в Комитет. Да. Прошу вас.

— Не надо врача… — Лидия устремила взгляд на Решетова. — Это слабость от потери крови… Вы не употребляли воду при тушении пожара? — вдруг вспомнила она. Ее измученное, исхудавшее лицо исказила тревога.

— Нет. «Друг», напомнивший мне героев книг моею детства, предупредил нас об этом, — с улыбкой ответил Решетов. — Но его несколько опередил наш специализированный институт…

— Прошу вас… очень… — с трудом говорила Лидия, — пошлите в Приморск к профессору Якименко домой… Там, в беседке, голубая корзина с цветами…

Налив в стакан воды, Вергизов подошел к Лидии и заставил ее отхлебнуть несколько глотков.

— В корзине этой, — продолжала с усилием Лидия, — излучатель… очень опасный для жизни.

Решетов и Вергизов переглянулись, затем полковник поднялся и снял холст с аппарата.

— Он также обезврежен и, как видите, уже здесь.

— Как?.. Он не мог оказаться здесь… Это ошибка!..

— Ошибки нет никакой. Обезврежен и доставлен сюда нашим сотрудником.

Несколько минут Лидия сидела молча, будто собираясь с мыслями. В кабинете наступила тишина, нарушаемая лишь тиканием стенных часов. Вдруг, как бы, мнив что-то, она взяла лежавший рядом портфель, встала из него бумаги и протянула их Решетову вместе с портфелем.

— Что это? — спросил он.

— Думаю, эти документы представят интерес для советской разведки.

— Как они оказались у вас?

— Портфель принадлежит господину Гоулену… точнее, принадлежал, — ее губы искривились в злорадной улыбке. — По рассеянности он позабыл его в моей машине…

Решетов видел, что Белгородова крепится из послед, них сил. Он взглянул на часы — вот-вот должна прибыть машина с врачом.

Полковник придвинул к себе папку. Костяной фермуар охватывал ее вокруг. Расстегнув его, Решетов извлек оттуда листок бумаги, густо исписанный какими-то цифрами и знаками.

Лидия, сделав усилие, поднялась, подошла к столу.

— Дайте, пожалуйста, бумагу и карандаш, я вам покажу ключ к шифровке.

Решетов пододвинул открытый блокнот и карандаш. Стоя, она набросала на листке какие-то знаки.

— Вот код. Может быть, расшифровать?

— Не нужно, вы слишком утомлены. Разберемся, — углубившись в бумаги, Решетов не заметил, как открылась дверь кабинета.

— Товарищ полковник, разрешите доложить! Инженер-майор Смелых прибыла с задания.

При звуке этого голоса Лидия вздрогнула и вскочила с места. На пороге двери в военном кителе с погонами стояла Любовь Петровна.

— Здравствуйте, товарищ Смелых! — Решетов поднялся и поздоровался. Он заметил, как вздрогнула Лидия, когда услышала голос майора, и устремила пытливый и, как ему показалось, восхищенный взгляд на Смелых…

— Здравствуйте, Любовь Петровна! — тихо проговорила Лидия.

— Здравствуйте, Татьяна Лукьяновна! — с улыбкой ответила та.

— Садитесь, майор, — мягко сказал Решетов. — Я вижу, вы знакомы. Бывают в жизни такие встречи, которых никак нельзя предположить. Простите, — Решетов снял трубку зазвонившего телефона.

— Да. Отменяется. Можете зайти. Что у вас? — спросил он вошедшего дежурного.

— Прибыл врач, товарищ полковник.

— Пусть войдет сюда. Присядьте на диван, — обратился он к Лидии. — Вам окажут первую помощь и отвезут в нашу больницу.

— Нет, нет, только не здесь, — взволнованно сказала Лидия, прикрывая ладонью окровавленную повязку, точно кто-то собирался немедленно ее снять.

— Да, войдите, доктор. Ну что ж, — обратился Решетов к Лидии, — вы пожалуй, правы, вас отвезут в больницу, там сделают все нужное. Вы готовы ехать?

— Да, — с трудом подымаясь, произнесла Лидия. — Только… — Она запнулась. — Очень прошу… позвоните матери… — она замолчала и опустила голову. Бледные щеки покрылись слабым румянцем.

— Что же мне ей сказать? — в упор глядя на Лидию, спросил Решетов.

— Что я у вас… что я сама пришла.

— Хорошо, я сообщу вашей матери об этом, — сказал Решетов.

— Только… сейчас при мне… очень прошу…

— Но ведь сейчас очень поздно. Неудобно ее тревожить в такое время, — возразил он.

— Нет, она не спит, — твердо сказала Лидия, — она всю ночь не уснет… будет ждать звонка.

Решетов с минуту смотрел на стоявшую с опущенной головой Лидию, затем набрал номер телефона квартиры Матвеевых.