Щит ведьм

— Нападайте, — приказал я твердым голосом.

Девушки послушно начали атаковать. Первая атака прошла уже лучше. Они действовали осторожно, но в тоже время очень скованно. Видно, как стараются следить за своими движениями чтобы не попасться на том же самом, что и в первый раз, но это еще хуже. После первого удара, они вообще обе отскочили от меня считая, что бить должна другая девушка и лучше уступить. В итоге я остался в центре зала один, а они смотрели на меня хлопая своими густыми ресничками.

Секунда мне понадобилась чтобы согнуться по полам и начать ржать во весь голос, от чего красотки перед мной начали густо краснеть поглядывая друг на друга.

— Великие воины получатся из вас, несомненно! — не унимался я, — Если только все ваши враги будут умирать от смеха…

— Хватит ржать! — не выдержала Лилия.

Она сделала рывок вперед атакуя меня. Даже смеясь, я увернулся в сторону вполне легко, и с улыбкой отметил, что Сенория ожидала этого. Вместо того, чтобы атаковать одновременно и мешаться друг другу, они решили стать более последовательными. Не идеально, но уже лучше.

— Во время сражения, нет хуже противника чем союзник пытающийся помочь, — нагнувшись в сторону ухожу от удара ногой в голову, а затем повернувшись еще от одного, — Всегда нужно рассчитывать только на себя и свои силы, не ждать помощи извне. Она может оказаться не той которую вы ждете, или еще хуже, недостаточной.

Как пример я провел захват заламывая несильно руки Лилии, от чего она застонала от боли. Сенория увидев это остановилась в нерешительности.

— Больно…

— Давай, сестренка, помоги ей, освободи свою подругу.

Я ее специально подначивал, для верности даже схватил ведьму за волосы и слегка оттянул назад, пока не услышал протестующее шипение. Да мои действия грубы и не шибко приятны, они возможно никогда не ожидали от Крила такого обращения по отношению к себе, но для меня главное показать нечто другое.

Сенория услышав мои слова ринулась освобождать свою подругу, от чего сразу же получила ощутимый пинок ногой под колено, заставивший ее рухнуть на мягкий пол постанывая от боли.

— Вот о чем я и говорил, помощь может оказаться не достаточной, и даже фатальной, — сказал я, отпуская Лилию.

Девушка сделала шаг вперед, а я не удержался от того, чтобы шлепнуть ее по заднице. Она протестующе захныкала, оседая на пол рядом с подругой.

— Ты жестокий, — потирая ушибленную ногу пожаловалась Сенория.

— И что же нам тогда делать? — спросила Лилия с интересом глядя на меня.

Видимо, все мои слова и действия она жадно запоминала считая, что ей это пригодится в будущем. Правильно, умница девочка. Если уж хочешь приключений на свою упругую задницу искать, то лучше сделать эту филейную часть самой опасной и непредсказуемой.

— Тренироваться, желательно перестать жалеть себя. Выходить на улицы, искать драки. Не все дерутся по правилам, почти никто не знает боевых приемов, а лупят так как им нравится и как научились, — сев на корточки перед девушками говорю я спокойно, — А вы две девушки, красивые девушки. Вас будут выбирать целями все, кто считает себя сильным и авторитетным, посему учитесь держать удар. Атакуйте исподтишка, кажитесь слабыми, а потом вгрызайтесь куда придется.

— Это сработает? — неуверенно спросила Сенория.

— О, еще бы, — протянул я, вспоминая знакомых девушек из прошлого мира, — Особенно если научитесь пользоваться своей красотой, то можно сказать противники будут сами умирать перед вами.

— Это как? Мы правда настолько красивые?

Задала вопрос Лилия, при этом ее глаза засверкали от смущения, и она слегка покраснела. Как-то уж слишком быстро она увидела во мне мужчину, от комплиментов которого можно так покрыться румянцем, в принципе Сенория не отставала, но она больше смутилась от самого комплимента. Все-таки не будет она смотреть на родного брата в ином ключе. Хотя мне как-то все равно, что она обо мне думает. Если все получится, то я вскоре свалю, отсюда навсегда забыв о их существовании, надеюсь.

От одной этой мысли мне стало спокойно на душе, но все равно как-то не так. Такое же ощущение, когда ты кладешь чистый белый лист на стол, все гладко и пусто, ведешь прямую линию карандашом и бац! Она кривится от крошки хлеба, лежавшей под листиком. Вот так и сейчас. Смотря на Сенорию у меня, создавалось подобное неприятное впечатление. Может это укол совести, или потаенные братская любовь, спрятанная в этом теле где-то глубоко-глубоко, но от мысли, что она останется здесь одна в окружении этой семейки меня заставляет печалиться. Странно.

— Да, красивые, — честно отвечаю я.