Щит Ваала: Омнибус (ЛП)

Появились новые воспоминания, поднятые нечеловеческой волей, атакующей его. Капитан чувствовал жар орудий, которые почти забрали его жизнь, чувствовал мрачную тень, угрожающую выйти на поверхность в тяжелейшие мгновения. Разум Карлаена трясся в хватке врага, пытаясь выбраться из неё, и воспоминания начали меняться, они становились всё более ужасными и абсолютно чужими. Он почувствовал диссонанс песни Разума улья, прогремевший в его голове и уносящий его, оставляя только единую цель — поглощать. Эти мысли принадлежали не ему, а врагу. Карлаен достаточно часто сражался с тиранидами, чтобы знать, что хотя большинство и атаковало когтями, ядом и кислотными нечистотами, некоторые могли обратить мысли человека против него самого.

И, всё-таки, там было что-то ещё. Нечто, что Карлаен видел даже в агонии… Изъян в ровной беспощадной стене всеобщего голода, угрожающего поглотить его. Голод, который нужно было утолить не только биомассой, но чем-то ещё, чем-то более человечным. Что бы это ни было, оно представляло собой слабость, и Ангел знал, что делать со слабостью врага, будь она физическая или внутренняя. Он сосредоточился на ней, вложив всю свою силу воли, будто его мысли были молотом, который забыто свисал с его руки. Капитан увидел незнакомые лица — мужчину, женщину и мальчика — и почувствовал, как в нём закипает злоба, одновременно животная и такая человеческая, с оттенком тоски или, возможно, безумия. Карлаен почувствовал удивление и отражение встревоженного рева атакующего в своей голове, пока разум космодесантника бился в его хватке.

С глаз Карлаена начала спадать пелена, и он увидел силуэты генокрадов, бешено рвущихся к отделению. Капитан сжал зубы от боли, всё ещё терзавшей его разум, поднял штурмболтер и открыл огонь. Генокрад завалился вперед, его голова превратилась в ошметки. Выстрел как будто стал сигналом для Алфея и остальных, и они присоединились к стрельбе. Тьма осветилась вспышками болтерного огня, уничтожающего генокрадов десятками. Но за их спинами были новые, возможно, ещё сотни.

Боль в голове начала утихать и Карлаен осмотрел тьму за скачущими и визжащими силуэтами врага, в поисках существа, управляющего ими. Оно было где-то неподалеку и врывалось в разумы космодесантников, чтобы сделать их легкой добычей. Авгур-линза бионического глаза сверкнула, сфокусировавшись на силуэте, сгорбившемся на одной из последних стоящих на площади статуй.

Это был повелитель выводка. Самый большой из всех, с кем он имел несчастье встретиться. Этот генокрад был почти в три раза больше тех, что сейчас напали на него и его людей, а его когти могли бы пристыдить даже самых больших биочудовищ тиранидов.

Карлаен встретился взглядом с красными глазами тиранида и почувствовал, как мысли чудовища снова утверждаются в его разуме. Капитану пришлось напрячь всю свою силу воли и всё, чему его научило гипно-внушение, чтобы отбить эту атаку. Один раз его застали врасплох, но этого не случится снова. Карлаен поднял штурмболтер, и по всему его телу прошла вспышка боли, будто на кожу разлили кислоту. Не обращая внимания на боль, он напряг палец на спусковом крючке, а символ прицела мигнул красным. Существо развернулось на своем насесте, разведя четыре верхние конечности в стороны, будто приглашая капитана, который чувствовал его веселье.

Затем оно исчезло. Прицел перестал мигать и Карлаен выругался. Существо не двигалось, оно просто исчезло, будто его и не было.

Ещё один псайкерский трюк, — зло подумал капитан. Где бы оно ни было, оно не могло уйти далеко. Он всё ещё чувствовал мысли тиранида, мелькавшие на краю сознания. Он как будто разговаривал с ним, но не словами, а впечатлениями. Хотя первая атака была отражена, дуэль ещё не закончилась.

— Капитан, слева, — внезапно проревел Алфей, резко выдернув Карлаена из задумчивости. Он повернулся и увидел огромную клыкастую пасть генокрада, рвущегося к нему. Карлаен отбросил чудовище в сторону взмахом молота и направился к месту, где он в последний раз видел повелителя выводка. Если он поймает и убьет синаптическое существо, то он и остальные ещё переживут эту миссию. Если же нет, что ж, смерть была лучшим вариантом, чем позор неудачи. Он включил вокс.

— Алфей, держите позицию до моего возвращения. Если этого не произойдет, попробуйте связаться с остальными и запросите эвакуацию.

— Куда ты? — потребовал Алфей, крича сквозь шум.

— На охоту, — ответил Карлаен, бросаясь во тьму.

Глава седьмая

Карлаен знал, что, с точки зрения стратегии, мчаться вперед в одиночку — не особо правильное решение. Однако с точки зрения тактики смысл в этом был. Его братья, оставшиеся позади, вели отчаянную борьбу с превосходящими силами противника — борьбу, которую, он не сомневался, они бы выиграли при любых других обстоятельствах. Но сейчас они сражались не только со стремительными ордами Разума улья, но также и с жестоким психическим влиянием повелителя выводка. И в этом сражении у них не было шанса на победу. Если только он не найдет и не убьет повелителя.