Щит судьбы

«Теперь они — наше наследие. Наши создатели в той же мере, что и созданные нами. Они для нас то, чем нечто, называемое ДНК, когда-то было для наших далеких предков. Позволяет будущему существовать».

Велисарий более внимательно изучил цепь кристаллов. Как он подумал, кристаллы казались очень похожими на Эйда. Тем не менее как-то отличались от него.

«Эйд необычен. Он связан с ними так же, как ты с бактерией. Сродни, близок, но гораздо больше».

Великий почувствовал, что Велисарий его не понимает.

«Что такое бактерия?» — послал мысленный импульс полководец.

«Как ты связан с червем. Или, лучше, с грибом. Мы разработали эти кристаллы, чтобы нам самим выжить. Но затем выяснили: не можем их использовать, пока не создадим кристаллический разум, чтобы направлять нас и помогать нам. Это родственники Эйда. Его народ».

«Значит, они всегда были вашими рабами. Как и говорили новые боги», — послал импульс Велисарий.

«Никогда».

Появилось чувство веселья; огромное, но тем не менее причудливое. И полководец тогда понял — наконец — что эти почти недоступные для понимания сущности на самом деле из его народа. Ему требовалось только посмотреться в зеркало, чтобы увидеть свою обычную хитроватую улыбку, которая когда-нибудь станет охватывающей Вселенную иронией.

«Крестьянин возделывает землю, рожает детей, чтобы те, кроме всего прочего, помогали ему в работе. Эти дети — рабы?»

«Они могут ими быть, — ответил полководец. — Я видел такое много раз, гораздо чаще, чем даже хочется вспоминать».

Чувство юмора никогда не исчезало. Но специфического юмора.

«Но только не в твоем доме. Не на твоем поле. Не в твоей кузнице».

«Нет, но…»

Великий надулся, закружился. Прыгнул в небеса, гарцуя на крыльях света и тени.

«А я чей ребенок, ремесленник?»

Последовал беззвучный смех, который можно было бы назвать веселым. Великий сорвался с места, постепенно уменьшаясь.

«Подожди!» — мысленно крикнул Велисарий.

«Нет. У тебя достаточно информации. Я должен идти, чтобы присоединиться к своим братьям и посмотреть Вселенную. Наша семья — твои потомки — наполнила эту Вселенную. Наполнила ее чудесами, основываясь на которых, мы будем строить. У нас немного времени, жизни наши коротки, чтобы углубиться в изучение этого великолепия. Возможно, миллион лет — если не считать расширение и растяжение времени».

Теперь он превратился в крохотную точку света.

«Подожди! — снова крикнул Велисарий. — Мне столько нужно узнать!»

Маленькая, смутно различимая точка остановилась, затем повернула назад. Мгновение спустя Велисарий с благоговением смотрел на возвышающуюся над ним стену светящегося величия.

«Тебе не нужно знать ничего нового, ты уже и так все знаешь. Больше не требуется. Мы — ваше создание, как сородичи Эйда — наше. И теперь, когда настало время беды, ваши внуки пришли к вам за помощью. Так что же ты хочешь знать, старик? Ты — самый старший в деревне, из которой произошли галактики. Ты — кузнец, который выковал человечество на своей наковальне».

Велисарий тогда засмеялся, и ему показалось, что окружавшие его галактики затрепетали от радости. Великий перед ним тоже содрогнулся — на него накатила волна смеха, подобная его собственному.

«Это наша самая древняя религия, дедушка. И с хорошим основанием».

И он улетел. Прочь. Прочь. Теперь почти исчез. Почти неразличимая точка, не больше.

Едва различимый голос, смеющийся голос.

«Называй это — поклонение предкам».

Когда Велисарий вернулся в свой мир, то какое-то время просто тупо смотрел в одну точку. Смотрел за навес, закрывающий его сверху, на бесчисленные звезды, рассыпанные по ночному небу Сторожевые отряды той великой деревни будущего.

Затем достал Эйда из мешочка, чего не делал уже несколько недель.

На самом деле в этом не было необходимости, Он давно научился общаться с кристаллом, не держа его в руке. Но Велисарию требовалось увидеть Эйда собственными глазами. Точно так же, как ему часто просто требовалось подержать на руках Фотия. Чтобы насладиться любовью, порадоваться ей, найти утешение в вечности.

Эйд заговорил первым.

«Ты мне не ответил».

«Разве тебя не было со мной рядом, когда я встречался с Великим?» — мысленно удивился Велисарий.

«Да, но… Не думаю, что я понял. Я не уверен», — из всех импульсов сквозила неуверенность.

Затем Эйд добавил жалобно, словно ребенок, жалующийся на трудность уроков:

«Мы не такие, как вы. Мы не такие, как Великие. Мы не люди. Мы не…»

«Тихо, Эйд. Прекрати стонать. Как ты собираешься расти, если при каждой трудности начинаешь жаловаться и стонать?»

Кристалл замолчал.

«Но мы вырастем?» — спросил он наконец.

«Конечно. Я — ваш предок. Как ты думаешь, как вы вообще появились на свет? А все, что происходит от нас, растет. И определенно мой отпрыск вырастет!»

Эйд долго молчал, очень долго.

«Мы никогда не мечтали. Ну, что мы тоже вырастем», — наконец признался Эйд.

Эйд больше ничего не говорил. Велисарий чувствовал, как грани уходят в себя. Они мерцали где-то внутри, вели свой внутренний диалог.