Щит Найнавы

– Здесь тебе ничто не грозит, – Книжник легонько пожал пальцы девушки. – Вот деньги, отдашь хозяйке за циновку. Я скоро.

Бодзо-Толстяк зевнул и посмотрел на небо. Луна была в западной стороне неба – время шло к полуночи. После свирепой бури, бушевавшей еще совсем недавно, небо, звезды и луна кажутся особенно чистыми и яркими, будто их вымыли родниковой водой. Бодзо даже подумал, что на эту тему может получиться неплохая миниатюра в стихах.

Если бы не буря, они настигли бы жертву еще засветло. Бодзо даже пожалел, что сам отправился на это дело. Но Рике через своего человека просил Бодзо лично проследить за выполнением контракта, а слово заказчика – закон. Плюс тридцать тысяч сентер, таких денег Сумеречным Клинкам давно никто не платил. Целое состояние. Ради такой суммы можно оставить на время роскошный дом, красивых наложниц и изысканные блюда и самому принять участие в травле. Заодно выпала оказия поразмяться, тряхнуть стариной. В последний раз Бодзо-Толстяк, патриарх клана Гэнсе-Ро-Омайто в Дреммерхэвене, убивал собственноручно лет эдак восемь назад. Нынче в Хеаладе спрос на услуги Сумеречных Клинков невелик, древнее искусство убивать изысканно и красиво никому не нужно. Куда дешевле нанять проклятых наемников или вовсе бандитов, которые готовы зарезать человека за бутылку рисовой водки. Так что надо ловить момент – когда еще выпадет случай поработать, как в благословенные минувшие дни? С собой Бодзо взял четырех лучших людей: пять – священное число для Гэнсэ-Ро-Омайто. Пять пальцев одной карающей руки. Древние традиции надо соблюдать.

Разведчики появились еще до того, как Бодзо закончил рифмовать последние две строчки своей миниатюры.

– Они в Итари, учитель, – сказал старший из разведчиков.

Бодзо повернулся к Сакаши, закутанному в теплый плащ.

– Ты все мне рассказал, маг? – спросил он.

– Рассказал? – Сакаши встрепенулся. – Все, господин Бодзо. Все, что знал.

– Смотри, маг, я очень не люблю неожиданностей. – Бодзо окинул взглядом своих людей. – Выступаем. До исхода ночи работу следует закончить.

У Рони-торговца оказалась на продажу только одна лошадь – старая заезженная кобыла с облезлой гривой, стертыми зубами и распухшими бабками. Красная цена ей была десять сентер – Рони запросил двадцать пять. Сторговались на двадцати. С едой было еще хуже. Дома крестьян в Итари пусты, как их глаза и желудки. Когда-то это, наверное, была зажиточная деревня, но после войны Тигра и Дракона пришла в полный упадок. Улицы тонут в грязи, поля у домов заросли сорной травой, сады выглядят как дикие рощи. Мужчин почти не осталось, одни старики и женщины. Люди просили у Книжника благословения, приглашали в дома, но на предложение продать еды только качали головами. Потом к нему подошла пожилая изможденная женщина.

– Благословите, преподобный, – попросила она.

Книжник выполнил ее просьбу – и получил две осами, сухие ячменные лепешки. Маленькие, чуть больше ладони величиной. Такие хлебцы крестьяне пекут впрок, и потом весь год хранят в плетеных коробах и едят, размочив в кипятке. Он протянул женщине монету, но та покачала головой и ушла.

Книжник отломил от одной из лепешек кусочек, положил в рот. Хлеб отдавал пылью и плесенью и хрустел на зубах, как штукатурка. Неважная еда для того, кто когда-то был небожителем. Был…

Видение не могло обмануть. Его мать мертва, и он сам, и его братья и сестры стали смертными. Обычными людьми, удел которых – возвращение во прах. Тогда какой смысл в том, что они делают? Зачем ему теперь искать Воительницу, пытаться добыть доспехи?

Есть в этом смысл, или нет, но довести начатое до конца все же надо. Может там, в конце пути, окажется ответ хотя бы на один из вопросов.

Книжник отдал свою лепешку кобыле, вторую сунул за пазуху – для Орселлин. Посмотрел на небо. Оно совершенно расчистилось от туч, стало светло. Ночной ветер качал деревья, от его порывов Книжника пробирал озноб. Его одежда все еще влажная, стоит побыстрее вернуться в корчму, да и девушка его ждет…

Черные тени появились неожиданно. Одна метнулась от домов, две другие выскочили наперерез из-за высоких кустов по обочинам дороги. Если бы не луна, брошенный орион угодил бы Книжнику прямо в лицо, но сталь сверкнула в лунном свете – и Книжник чудом успел отклониться. Орион попал в кобылу, та жалобно заржала, рванула повод и метнулась прочь, назад, к домам.

– Кай! – крикнул Книжник, сжимая кулаки и выпуская клинки из перчаток.

Первый ассасин кинулся на него с мечом, ударил в голову. Книжник парировал выпад, упал на колено, подсекая врагу ногу своим клинком. Ассасин увернулся, тут же рядом появился второй. Книжник понял, что погиб.

И погиб бы – если бы не Кай.