Щит Королевы

Вроде все так же: две руки, две ноги, одна голова. Мозгов тоже примерно одинаково, но это уж как кому Крондорн дал. Или им, значит, Меркар. Хотя я так толком и не разобрался, в кого Фиона больше верит: в Меркар или во всяких там других богов, которых у людей целая толпа, совсем как у нас – глав гильдий.

И тем не менее мы совсем разные.

Позавчера Фиона дала мне почитать книгу человеческих стихов. Ничего так стихи, есть даже забавные. И вдруг словно про нас: «Как Аспари[3] с Луной не слиться, не понять мне тебя вовек…» Вовек мне ее не понять: все, ну все не так. Она видит одно, я – другое. Помнится, я, когда впервые попал в Чертог, застыл на самом пороге. И не двинулся с места, пока не впитал в себя эту огромную величественную пещеру, равнодушную, прекрасную, прекрасную в своем равнодушии… А она сразу кинулась к гобеленам.

Почему для нее так важно, кого там изобразили наши мастера? Что зависит от того, что этот ювелир – Стромт, а не кто-нибудь другой? Да ясное дело, Стромт, кого ж еще на гобелен перетащить, как не его! Но ведь Чертога-то она за ним и не увидела…

Нет, не понять мне тебя вовек. Ты не гномиха, ты – человек.

Да, ссоры с Чинтах определенно размягчают мозги.

Я едва успел занять свое место за троном королевы, как Труба подал знак продолжать Ночь Роракса.

А вот Фиона опоздала.

И это даже хорошо: пока Гвальд и Тиро сопровождали ее к трону, я мог спокойно понаблюдать за лицами собравшихся.

Хийнм усмехнулся – не к добру. Терлест насупился – ну да он всегда такой «веселый». Про таких говорят: кобольд мимо люльки пробегал. Фралир мне даже подмигнул. Подмигнул в ответ и я: надеюсь, что моя размолвка с Чинтах нас не поссорит. А вот отец нахмурился – Трубу он часто не одобряет, и его идея дать королеве Щитов тоже сочувствия не вызвала. «Блажь это, чистая блажь» – единственное, чего мне удалось от него добиться. Был бы он Ведающим минувшее, мы бы до сих пор в доспехах из шкур тигланов ходили. А так подземные львы могут спать спокойно.

Фиона шла, высоко подняв голову. Маленькая, хрупкая, она словно бросала вызов и этому гигантскому залу, и всем в нем собравшимся.

Плохо, надо будет потом ей сказать. Может, в Ольтании королевы так себя и ведут, да только у нас тех, кто нос задирает, особо не любят.

Смешная она. Ребенок ребенком, а старается.

Слишком старается.

Стоило ей сесть, как Труба намекнул, что Хийнма лучше бы не злить. Я бы и сам ей это сказал: поссориться с кланом Алтаря проще простого, а вот помириться потом… Хийнм и так не упускает случая подчеркнуть, что Храм Дара стоит на землях его клана.

Можно подумать, это он его строил.

Да только после таких слов я не сомневался, что Фиона не смолчит. Вьорк плохо ее знает: надо было посоветовать ругаться с Хийнмом почаще, слова не давать ему вставить. Тогда бы она молчала, как заваленная.

Или не молчала бы? Вообще-то она хоть и человек, а шутки ценит. Не все, конечно, но многие.

У Хийнма с чувством юмора похуже. И когда Фиона его срезала, он чуть не взвился. И взвился бы, если бы не Труба.

Надо будет сказать остальным Щитам: первого врага она себе нажила. Если и дальше так дело пойдет, нас четверых может не хватить.

Впрочем, дед часто говорит, что я отношусь к жизни слишком серьезно. На его памяти королевам никогда никто не угрожал. С королями еще бывало, а вот до их жен у злопыхателей обычно руки не доходили. Да и смысла нет на королеву зубы точить. Даже когда Дхари осталась одна с малолетним сыном на руках, внешне все было как положено – она и правила, и глав кланов собирала, да только все знали, что нет в ней крови Роракса. А Фиона и вовсе человек…

У меня еще вот что никак не идет из головы – зачем Труба дал Фионе Щитов? Спросил у Крадира – тот и сам не знает, только посмеивается. Чинтах пару недель назад предположила, что все дело совсем даже не в Фионе, а в Кренне: если Сьеже все у нас полюбили, то Кренна как жила, стиснув зубы, так ее со стиснутыми зубами и похоронили. То ли не смогла она ни с кем толком у нас подружиться, то ли не захотела – разное рассказывают. Да только и Вьорку нелегко с ней было, и Фиона теперь расплачивается: Хийнм-то Кренну отлично помнит.

И все же Чинтах меня не убедила. Если Труба хотел, чтобы юную королеву окружали друзья, так и надо было побольше девочек ей в кранчеккайлы набрать. Хотя нет, тут уже другие разговоры могли пойти: мол, Фиона без помощи шагу ступить не может. Ну хорошо, не в кранчеккайлы… Придумал бы что-нибудь, создал бы ей свой двор – и традиций никаких менять бы не пришлось.

Спросить бы, конечно, Вьорка напрямую, да не те у нас отношения, чтобы в душу к нему лезть…

Тем временем Труба объявил перерыв. Я ожидал, что король поговорит с Фионой, но он вместо этого, похоже, предпочел прощупать, на самом ли деле королеве удалось переубедить Транда. А мы с Фионой отправились в небольшой трактир, который я полюбил еще в те годы, когда бывал в Брайгене лишь время от времени.

Она, конечно, на Трубу обиделась. А досталось мне.