Щит и Меч Сталинграда

— Можно! — сказал Семен Михайлович.— Ваш регулировщик ведет себя черт знает как! Полное самоуправство, граничащее с анархией! Мой шофер сейчас вернулся из поездки и доложил, что какой-то милиционер проявил неслыханное самоуправство и хулиганство — разбил на автомашине фары!

— Разрешите, товарищ маршал, доложить вам об этом инциденте чуть позже,— попросил я.

— Разрешаю! — ответил Буденный.

Короткий разговор с начальником Краснооктябрьского РОМ сразу все разъяснил, и я доложил Семену Михайловичу суть происшествия.

Оказывается, дежуривший на дороге постовой милиционер остановил проезжающую мимо легковую автомашину и потребовал от ее водителя потушить фары ввиду нарушения светомаскировки. А Когда водитель проигнорировал замечание, постовому ничего не оставалось, как разбить фары, тем самым выполнив приказ о маскировке транспорта и дороги.

Буденный выслушал, чуть нахмурившись. Затем хмурость пропала с его лица, и Семен Михайлович расхохотался.

— Молодец твой постовой! Вполне боевой товарищ: не испугался на машине маршала фары разбить! Хорошо, что порядок строго соблюдал, приказ неукоснительно выполнял. Выходит, не милиционер виноват, а мой водитель. Ну и задам же я ему перца, чтобы впредь не козырял, чью машину водит, и, как все водители, выполнял приказы!

— Тем более, что приказ о правилах движения транспорта в военное время в нашей области отдан командующим округом генерал-лейтенантом Герасименко,— заметил я и рассказал, что для обеспечения надлежащего порядка и в целях маскировки в Сталинграде прекращено движение всякого транспорта без специальных пропусков с 23.00 до 6.00.

Я доложил, что в области созданы казачьи отряды, в которые вошли многие известные и заслуженные красные конники, как, например, из станицы Березовской полный Георгиевский кавалер К. Н. Недорубов и его сын Николай, как казак станицы Нижне-Чирской П. С. Куркин и многие другие.

— Добро,— кивнул товарищ Буденный.— Казаков я полюбил еще в годы гражданской, когда командовал 1-й Конной армией. Рубаки и вояки что надо. Таких из седла и пулей не вышибить,— добавил он.

Семен Михайлович слушал меня с явным удовольствием.

На следующий день на областном совещании секретарей райкомов партии и председателей райисполкомов города и районов области товарищ Буденный поблагодарил сталинградцев за их действенную помощь фронту.

— Знал, что красные конники с Дона, как и в дни гражданской войны, грудью встанут на защиту нашего родного Отечества! — сказал с трибуны Семен Михайлович. — Верю, что сталинградцы помогут добровольцам кавалерийских дивизий, изготовив для коней подковы, седла, бурки для всадников.

Спустя сутки товарищ Буденный попросил немедленно прицепить его вагон к первому же составу, направляющемуся в столицу.

— Должен быть в Москве непременно шестого ноября! Без опоздания!

Седьмого ноября я слушал по радио трансляцию с Красной площади и понял, отчего заместитель наркома обороны спешил попасть в Москву: к удивлению всего мира, в столице нашей Родины (на чьих подступах стояла фашистская армия), на главной площади прошел парад частей Красной Армии, и принимал парад Маршал Советского Союза С. М. Буденный! На коне он выехал из Спасских ворот, объехал выстроившиеся на легендарной площади войска и поднялся на трибуну Мавзолея, где стояли члены Политбюро ЦК ВКП(б) во главе с И. В. Сталиным.

В своей речи товарищ Сталин сказал о великой освободительной миссии Красной Армии и напутствовал советских воинов и партизан: