Щит и Меч Сталинграда

Выступление мое было коротким: война требует усиления бдительности, так как враждебные элементы несомненно активизируют свою подрывную деятельность. Особое внимание следует обратить на безопасность заводов оборонной промышленности.

На столе пропел зуммер телефона. Звонил Алексей Семенович Чуянов:

— Через десять минут созывается бюро обкома!

— Буду! — ответил я.

Внеочередное заседание бюро обкома ВКП(б) было коротким. Решили, что мы все сейчас же разойдемся по предприятиям города для участия в митингах трудящихся.

На призывные пункты многие приходили, не дожидаясь повесток. Областной военком Е. Г. Куксов со своими сотрудниками с трудом справлялись с потоком добровольцев, среди которых было немало комсомольцев, активистов Осоавиахима.

В первый день вероломного нападения фашистской Германии на нашу страну в Сталинграде создали пункты воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС). Решено было создать и восемь истребительных батальонов — по одному в каждом районе — для борьбы с диверсантами и шпионами.

В долгий, кажется, бесконечный, день 22 июня я побывал в различных районах города и ночь, первую ночь войны, провел в управлении на клеенчатом диване.

Не спалось. Вспоминались встречи с людьми, которые от всего сердца жаждали быстрее взять в руки оружие и вступить в открытый бой с оккупантами. Нас же, чекистов, ожидал бой с врагом не на передовой.

Итак, война все-таки грянула. Развязанная фашистами, безжалостная, унесшая миллионы жизней, справедливо и точно названная Великой Отечественной.

* * *

Мы знали о нависшей над Родиной и нашим народом угрозе и делали все возможное, чтобы предотвратить войну, а если это не удастся, по крайней мере, отодвинуть ее на более поздний срок и тем самым выиграть так необходимое для подготовки к отпору время.

Агрессивные замыслы Гитлера по отношению к Советскому Союзу были очевидны для нашего правительства, партии и руководства Вооруженных Сил, подтверждались многочисленными сообщениями, в том числе советских разведчиков.

Как известно, идею нападения на СССР Гитлер сформулировал еще в 1925 году на страницах пресловутой «библии» национал-социализма «Майн кампф»: «Говоря нынче о новых территориях в Европе, мы должны иметь в виду в первую очередь Россию».

Позже, на совещании высшего командного состава в Бергхофе 31 июля 1940 года Гитлер прямо заявил:

«Чем скорее мы разобьем Россию, тем лучше. Операция только тогда будет иметь смысл, если мы одним ударом разгромим государство». И далее: «Если Россия будет разбита, у Англии исчезнет последняя надежда. Тогда господствовать в Европе и Балканах будет Германия. На основании этого заключения Россия должна быть ликвидирована. Срок — весна 1941 года... Срок для проведения операции — пять месяцев».[6]

Фюрер и его приспешники надеялись на «блицкриг» — внезапно обрушиться на Советский Союз, закончить войну молниеносно, в течение одной кратковременной кампании.

Стоящий у верхушки вермахта генерал Блюментрит после войны признался:

 «После молниеносных побед в Польше, Норвегии, Франции и на Балканах Гитлер был убежден, что сможет разгромить Красную Армию также легко, как своих прежних противников».

План агрессии против СССР носил кодовое наименование «План Барбаросса», названный по имени пресловутого немецкого императора Фридриха Барбаросса, который царствовал в XII веке и утонул в Черном море во время своего очередного крестового похода.

«Барбаросса» (директива № 21) был подписан Гитлером вечером 18 декабря 1940 года.

Директива № 21 по-военному коротка, в ней чуть больше пяти страниц машинописи, в которых, в частности, четко сказано следующее:

«Немецкие вооруженные силы должны быть готовы к тому, чтобы еще до окончания войны с Англией победить путем быстротечной военной операции Советскую Россию... Конечной целью операции является отгородиться от азиатской части России по общей линии Астрахань—Волга...»