Щит и Меч нашей Родины

Можно в принципе вообще отказаться от нынешних сержантских званий (оставив их полиции и другим силовым структурам) и перейти к унтер-офицерам. Градация могла бы быть приблизительно такой же, как и в русской императорской (германской) армии – унтер-офицер, унтер-фельдфебель, фельдфебель, обер-фельдфебель, штабс-фельдфебель с добавлением каких-либо промежуточных ступеней, чтобы довести таким образом (с помощью, в частности, 1, 2, 3-го классов) общее число званий до десяти. Разработать и утвердить для них новые знаки отличия. Есть, видимо, необходимость плавно отказаться от прапорщиков в Вооруженных Силах, оставив их другим силовикам. Без всякого ущерба переаттестовать армейских прапорщиков в обер-фельдфебелей, скажем, 1 и 2-го классов.

Пятое.

Министерству обороны нужно обязательно иметь независимые аналитические центры. Военное ведомство должно создать и само финансировать подобные центры. Но при этом важно обеспечить их независимость от военных структур. Только в таком случае можно будет получить и анализ, и непредвзятые рекомендации, лишенные ведомственных пристрастий.

Шестое.

Главная ответственность за состояние военной промышленности должна быть возложена на Министерство обороны, а не на другие правительственные структуры.

Седьмое.

Функции как административного, так и оперативного управления должны быть безраздельно сосредоточены в руках гражданского министра обороны.

Можно отмахиваться от перечисленных проблем. Делать вид, что они не существуют. Но проблемы от этого никуда не исчезнут. Можно отложить их решение на пять-десять-пятнадцать лет, но делать это рано или поздно придется. Разумеется, уже по другому прейскуранту. А пока есть смысл развернуть по этим «февральским тезисам» самую широкую дискуссию.

Бесполезные критерии

Дискуссии о том, какие Вооруженные Силы нужны России сегодня, а также в ближайшей и среднесрочной перспективе, в последнее время как-то сами по себе стихли. Вполне возможно, потому, что выявили полное отсутствие профессиональных знаний у многих участников обсуждения. Немалую роль сыграло и то, что все общепринятые критерии при оценке потенциала военной машины, необходимого для обороны страны, как правило, заводили спорщиков в тупик, из которого им не удавалось выбраться.

Какие же подходы следует применять при определении численного и боевого состава Вооруженных Сил? Есть мнение, что в первую очередь надо исходить из того, какие задачи им придется решать и с каким противником, возможно, сражаться. И только на этой основе осуществлять все военное строительство. С одной стороны, вроде бы налицо бесспорная истина. Но с другой – не так уж все и однозначно. На обозримую историческую перспективу должно быть совершенно очевидно, кто нам друг и кто – враг. А тут как раз полная неопределенность. Более того, число врагов растет каждый день. К традиционным неприятелям добавляются те, кто еще вчера был чуть ли не союзником.

Отечественный Военно-морской флот, например, на протяжении десятилетий жил с мыслью о предстоящем противоборстве с ВМС США на океанских просторах и непременно в ходе ракетно-ядерной войны. Неудивительно, что в головах наших адмиралов и поныне играет антиамериканский орган: «Даешь Норфолк! Даешь Сан-Диего!». Однако геополитический расклад давно и кардинально изменился. ВМФ, на создание которого были затрачены огромные средства, теперь надо отстраивать практически заново, переориентировав на решение других задач. Но каких именно? С кем вступать в бой и где?

И это только один пример. В действительности таких примеров куда больше. Ведь наши Вооруженные Силы многие-многие годы фактически готовились к третьей по счету мировой войне. Однако потом выяснилось, что она не состоится, и те, с кем не сегодня завтра собирались сойтись в смертельной схватке, вдруг в одночасье перешли в разряд партнеров. В результате – полная мешанина в головах профессиональных защитников Родины: от кого ее защищать, если по всему периметру границ и в дальнем зарубежье – сплошь доброжелатели? А технику, предназначенную для глобальных битв, куда девать? В частности, никак не удастся применить в конфликте ограниченного масштаба бомбардировщик Ту-95МС, истребитель МиГ-31, некоторые типы подводных лодок.

В недавнем прошлом звучали просьбы (и порой даже требования) все-таки обозначить в Военной доктрине (или в Концепции национальной безопасности) противников и союзников. Мол, перечислите нам супостатов, а затем на этой основе развернется вполне конкретное строительство современной армии и флота. Бытовало мнение: поскольку врагов в открытом документе назвать нельзя, то нужно написать закрытый для общества вариант Военной доктрины. И там уже изложить все как есть. Надо сказать, более чем наивная точка зрения. В Военной доктрине можно разве что сформулировать тезис, суть которого проста: «Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим», и сопроводить его развернутым комментарием.