Щелкун

Она выглядела такой несчастной, словно ее мать и последняя подруга погибли при пожаре их дома неделю назад. Однако как только она оказалась в машине, Хогэн сразу заметил увядшую кожу it безумные глаза безнадежной наркоманки. Но было уже слишком поздно. Девушка направила на пего пистолет и потребовала бумажник. Пистолет был старым и ржавым, с ручкой, обмотанной изоляционной лентой. Хогэн сомневался, что он был заряжен, а если и заряжен, то выстрелит... Но в Лос-Анджелесе у него были жена и маленький сын. А даже если бы он был холостым, стоит ли рисковать жизнью из-за ста сорока баксов? Даже в то время он не считал так, хотя только встал на ноги па новой работе и тогда сто сорок баксов казались ему куда более весомыми, чем теперь. Он отдал девушке свой бумажник. К этому моменту ее приятель уже стоял в своей грязной синей "шевинове" рядом с его фургоном (в те дни у него был "форд-эколайн", далеко не такая роскошная машина, как сделанный по заказу "Додж XRT"). Хогэн попросил девушку оставить ему водительское удостоверение, а также фотографии Литы и Джека.

- Вот тебе, милый, - девушка показала ему фигу и сильно ударила по лицу его же собственным бумажником, прежде чем выскочить из машины к синему автомобилю.

Люди, которые просили подвезти их, приносили одни неприятности.

Но буря усиливалась, а у парня не было даже куртки. Что мог Хогэн сказать ему? Хрен тебе, милый, заползай под ближайший валун вместе с ящерицами и пережди непогоду там?

- О'кей, - сказал Хогэн.

- Спасибо, приятель! Большое спасибо!

Юноша обежал вокруг машины, дернул за дверцу, увидел, что она заперта, и остался стоять рядом, втянув голову в плечи и ожидая, когда его пустят внутрь. Ветер надувал его майку, словно парус, обнажив худую, покрытую прыщами спину.

Хогэн взглянул назад, на магазин повседневных товаров и придорожный зверинец Скутера, и направился к дверце водителя. Скутер стоял у окна, глядя на него. Он торжественно, ладонью вперед поднял в приветствии руку. Хогэн поднял в ответ свою, вставил ключ в замок и открыл дверцу. Нажал кнопку, открывающую дверцу с пассажирской стороны, и сделал юноше приглашающий жест.

Юноша тут же забрался внутрь, затем с трудом обеими руками закрыл дверцу. Ветер завывал вокруг машины, раскачивал ее из стороны в сторону.

- Вот это да! - вздохнул юноша и провел руками по волосам (шнурок от кроссовки соскочил, и волосы, растрепавшись на ветру, рассыпались по плечам). - Вот это буря, правда? Давно такого не было!

- Это верно, - согласился Хогэн. Между двумя передними креслами - в рекламных брошюрах их называют капитанскими - находилось гнездо для хранения мелочей, и Хогэн положил туда бумажный пакет. Затем он повернул ключ зажигания. Двигатель тут же отозвался хорошо отрегулированным ревом.

Юноша повернулся в своем кресле и посмотрел в заднюю часть фургона. Там была кровать (сложенная теперь в виде дивана), небольшая газовая печка с баллоном, несколько отсеков, где Хогэн перевозил образцы оборудования, которым торговал, и крошечный туалет.

- Здорово здесь у вас все устроено, приятель! - заметил парень. - С настоящим комфортом. Куда вы едете? - спросил он Хогэна.

- В Лос-Анджелес.

- Эй, да это просто блеск! Я тоже! - ухмыльнулся юноша. Достал из кармана только что купленную пачку "Мерит" и вытащил из нее сигарету.

Хогэн включил фары и передвинул рычаг автоматической передачи в положение "вперед". Затем он поставил переключатель скоростей в нейтральное положение и повернулся к юноше.

- Давай договоримся кое о чем сразу, - сказал он.

Юноша посмотрел на Хогэна широко открытыми невинными глазами.

- Да, конечно, - никаких проблем.

- Первое: как правило, я не подбираю на дороге попутчиков. Несколько лет назад с одним из них у меня вышли немалые неприятности, и это, если хочешь, отучило меня от такой привычки. Я довезу тебя до холмов Санта-Клара, и мы расстанемся. На другой стороне шоссе там стоянка грузовиков - "Сэммиз". Недалеко от поворота. Там ты сойдешь. Ясно?

- Ясно. Разумеется.

***

- Второе: если тебе так уж хочется курить, то мы расстанемся прямо сейчас. И это ясно?

На мгновение глаза юноши изменились (даже после краткого знакомства Хогэн готов был биться об заклад, что у него всего два выражения лица: доброе, невинное и злобное, настороженное). И тут же юноша снова превратился в прежнюю широкоглазую невинность, безвредного беглеца из мира Уэйна. Он сунул сигарету за ухо и показал Хогэну пустые руки. Когда он поднял их, Хогэн заметил кустарную татуировку на его левом бицепсе: ГЛУХОЙ ЛЕОПАРД - ЧЕТВЕРКА НАВСЕГДА.

- Все, сигарет больше нет, - сказал парень. - Я все понял.

- Отлично. Меня зовут Билл Хогэн. - Он протянул юноше руку.

- Брайан Адаме. - Парень ответил на рукопожатие.

Хогэн переключил рычаг автоматической передачи снова в положение "вперед", и машина медленно покатилась к сорок шестому шоссе. В этот момент его взгляд упал на кассету, лежавшую на приборном щитке. На ней было напечатано: "Дерзкий. Брайан Адаме".