Щелкни пальцем только раз

Что бы ни говорили о болтливости миссис Копли, мисс Блай в этом смысле вполне могла с ней соперничать, думала Таппенс, когда та сопровождала ее к нужному дому. Непрерывный поток разнообразной информации, изрекаемой менторским тоном, так и лился из ее уст.

Коттедж миссис Копли оказался уютным и просторным. Он стоял несколько в стороне от деревенской улицы, перед ним был разбит цветничок, к входной двери с начищенной до блеска медной ручкой вело белое крылечко. Сама миссис Копли, казалось, сошла со страниц романов Диккенса. Маленькая и кругленькая, она выкатилась навстречу Таппенс, словно резиновый мячик. У нее были яркие блестящие глазки, тугие, похожие на колбаски локоны украшали ее голову, и вся она излучала неукротимую энергию. Поначалу она отнекивалась и мялась:

– Право же, я не знаю... Мы с мужем всегда говорим: «Вот когда люди приезжают летом – это дело другое». Все сдают, если только могут. Приходится. Но только не в это время года, теперь еще рано. Только начиная с июля. Впрочем, если всего на несколько дней и если мадам не станет обращать внимания на то, что не все как следует, тогда, возможно...

Таппенс сказала, что она внимания обращать не станет, и миссис Копли, внимательно ее осмотрев и не переставая говорить, предложила подняться наверх и взглянуть на комнату, после чего, если комната понравится, можно уже будет обо всем договариваться.

К этому времени мисс Блай вынуждена была удалиться – с великим сожалением, поскольку не успела расспросить Таппенс обо всем, что ее интересовало: сколько ей лет, чем занимается ее муж, есть ли у нее дети и так далее. Но ей необходимо было вернуться домой, потому что там у нее было намечено собрание, на котором ей предстояло быть председателем, и она никак не могла допустить, чтобы этот горячо желанный пост занял вместо нее кто-либо другой.

– Вам будет очень хорошо у миссис Копли, – заверила она Таппенс. – Она будет отлично за вами ухаживать, я в этом уверена. А как же ваша машина?

– Я ее сейчас пригоню, – ответила Таппенс. – Миссис Копли скажет мне, куда ее поставить. Ее ведь можно поставить здесь, улица не такая уж узкая, правда?

– Ах, мой муж справится с этим делом гораздо лучше вас, – объявила миссис Копли. – Он отгонит ее в поле. Там, возле боковой дорожки, у нас есть сарайчик, туда он ее и поставит.

Проблема была разрешена ко всеобщему удовольствию, и мисс Блай отбыла по своим делам. Следующий вопрос, который предстояло решить, касался ужина. Таппенс спросила, есть ли в деревне паб.

– Ах, у нас нет такого заведения, в которое могла бы пойти дама, – сказала миссис Копли. – Но если вас устроит парочка яиц, ломтик бекона и хлеб с домашним вареньем...

Таппенс уверила гостеприимную хозяйку, что это было бы замечательно. Предложенная Таппенс комната была небольшой, но чистенькой и светлой. Она была оклеена веселыми обоями с розовыми бутонами, кровать выглядела удобной, и все вокруг сверкало безукоризненной чистотой.

– Да, обои славные, мисс, – сказала миссис Копли, которая почему-то настойчиво подчеркивала незамужнее положение Таппенс. – Мы их специально выбирали, чтобы сдавать комнату молодоженам на время медового месяца. Они придают комнате романтичность, если вы понимаете, что я хочу сказать.

Таппенс согласилась, что романтика никогда не помешает.

– Нынешние молодожены не особенно охотно тратят деньги. Не то что раньше. Большинство из них копят на дом и иногда уже выплачивают за него. Или же покупают в рассрочку мебель, и у них ничего не остается на то, чтобы роскошествовать в свой медовый месяц. Они весьма бережливы и вовсе не сорят деньгами.

Миссис Копли спустилась по лестнице, продолжая непрерывно говорить. Таппенс прилегла на кровать, чтобы часок вздремнуть после утомительного дня. Она возлагала большие надежды на миссис Копли, уверенная в том, что, как следует отдохнув, сумеет навести разговор на интересующую ее тему и непременно услышит все, что нужно, о доме возле горбатого мостика, о том, кто там живет, у кого в округе хорошая репутация, а у кого – плохая, какие здесь ходят сплетни и так далее и тому подобное. Таппенс еще более уверилась в правильности своих предположений, когда познакомилась с мистером Копли – человеком, который почти не открывал рта. Его вклад в беседу состоял в основном из добродушного хмыканья, обозначающего, как правило, согласие. Когда же – в редких случаях – это хмыканье означало несогласие, оно звучало чуть-чуть иначе.

Таппенс сразу поняла, что он предоставлял право разговаривать своей жене. Сам он казался несколько рассеянным, погруженным в свои мысли – он думал о завтрашнем дне, поскольку день этот был базарным.