Щекотка

Мне казалось, что на моей руке сидит маленькая бабочка, которая только-только начала летать. У нее еще крылышки не окрепли, они подрагивают от неуверенности, от того, что им пока не хватает сил, чтобы раскрыть свои паруса. Я боялась сделать лишнее движение, чтобы не спугнуть, чтобы не поранить. Хотелось закрыть ее в ладошках и осторожно вынести на улицу, показать солнышку и отпустить. Но я боялась это сделать. Боялась потому, что там мог быть сильный ветер, и он ее унесет, что там могут быть птицы, которые ее напугают. Она сидела на моей ладошке и неуверенно раскрывала свои крылышки.

Коснулась ее шеи. Она прогнула ее, подставляя под мою ладонь. Ее руки опустились, шея вытянулась и нагнулась вперед. Я погладила ее волосы. Наверное, почувствовала запах костра, который исходил от нее, запах дыма, запах сгораемых листьев. Взяла ее за плечи.

Бабочка — так я назвала ее. Она стояла, опустив голову. Тонкие руки копошились впереди, что-то делая с платьем. Я нагнулась и поцеловала ее в обнаженную шею. Мои пальцы отодвинули в сторону часть пряди волос, снова поцеловала. Поцелуй был тихий, как будто беззвучно произнесла слово. Бабочка еще ниже опустила голову. Она перестала возиться с платьем. Я смотрела на нее поверх плеч. Расстегнутые спереди пуговицы, тонкая, бесстыжая щелка кожи, что тянулась от самой шеи и уходила вниз под ткань. Платье вяло висело на плечах. Оно потеряло форму и выглядело как кокон, который треснул и выпускал из себя бабочку. Уже в следующую секунду мои пальцы осторожно взялись за лямки ее платья, слегка приподняли его, и развели их в разные стороны…

Я поразилась своей наглости. Но меня неудержимо что-то толкало вперед. Одной стороной мысли понимала, что поступаю неправильно, но другой… которой слепо действовала, говорила обратное. Пыталась сопротивляться. Хотелось остановится, но от этого мне становилось еще тяжелее.

Пальцы, что развели лямки платья в разные стороны, осторожно отпустили их. Ткань на мгновение застыла, а после просто скользнула вниз. Это произошло так быстро, что мне показалось, будто платья вообще не было. Откровенные плечи… Бабочка свела их вперед. Я положила на них ладони и тихо развела плечи назад, как бы давая ей возможность глубоко вдохнуть. Бабочка приподняла головку. Ее тельце дернулось, после задрожало, как будто на нее подул ветерок. Мне захотелось ее защитить, обнять, прижать к себе, согреть. Внутри себя я ощущала непреодолимое чувство к этой девочке, какое-то животное стремление… Испугалась этого желания. Но я получала незабываемый восторг от того, что она подчиняется мне. Бабочка в моей ладони и ей некуда вырваться, она моя.

Хладнокровно наблюдала за тем, как она сняла лифчик, как он упал на землю. Я нагло через плечо посмотрела на ее неуклюжую грудь. Она снова начала сводить плечи вперед, но я сразу пресекла эту попытку. Мои пальцы впились в них. Я ощутила тонкие косточки внутри ее тельца.

Захотелось просто потискать ее грудь. Мои ладони были уже буквально в нескольких сантиметрах от них, когда я смогла остановить себя. Тепло. Чувствовала его на расстоянии. Мне казалось, что я ощущаю, как бьется ее сердце. Голова бабочки медленно скатилась набок.

Хотелось большего… Но зачем?.. В душе все ныло. Хотелось завладеть ей как трофеем, насадить на булавку и под стекло. Но зачем?… Хотелось прижать и расцеловать. Но зачем?… Хотелось почувствовать ее тело. И опять же — зачем?… Хотелось смотреть на ее чувства. На то, как она приоткрывает ротик, на то, как ее тело реагирует на мои желания, на то, как она вскрикнет, а после упадет от изнеможения, на то, как…

Мною что-то овладело. Не повинуясь сама себе, я действовала. Во мне были одновременно похоть и стыд. И чем больше боролась сама с собой, тем сильнее мне хотелось просто раздеть ее, увидеть ее без кокона, чистую, заново рожденную.

Присела. Мысли работали трезво. Руки коснулись ее туфелек. Заметила, что ремешок на одной из них был порван, и что они были ей немного великоваты. Коснулась ее кожи, по ней прошла дрожь. Но я не стала обращать на это внимание, только знала, что она чувствует меня. Взяла ткань подола платья и приподняла его выше колен, а после еще немного выше, но тут же опустила. Я была у нее за спиной. Переместилась вперед, так, чтобы видеть ее, и снова взяла подол.

Держала кончик ткани ее платья. Что теперь делать с этим? Меня покинула уверенность. Растерялась. Увидела себя со стороны. В каком идиотском положении нахожусь, стою на коленях перед ней. Глупость. И несмотря на это, так и не шелохнулась. Опустила глаза вниз и внимательно посмотрела на ее ноги. Они были тоненькие. Нет, наверное, мне так казалось. Осторожно взглянула вверх. Лица бабочки не было видно. По-видимому, ее голова все так же лежала на плече, но ее грудь четко вырисовывалась на темном фоне потолка. Она была широкой. Соски еще до конца не сформировались и как шишечки нагло торчали в разные стороны. Они как будто существовали отдельно от ее груди.