Щекотка

Минутная тренировка закончилась. Парни в комнате притихли, Вера еще раз подошла к зеркалу, улыбнулась себе и, послав поцелуй, сделала шаг в сторону коридора.

— У меня День рождения, могу ведь похулиганить? — сказала Вера, присаживаясь рядом с мужем. — Как ты? — спросила она у него.

— Ты удивительная женщина. Таких больше нет.

Близнецы молчали, они боялись спугнуть Веру. Старались делать вид, что ничего не произошло, но глаза так и буравили ее тело. Ее душа пела, а та щекотка, что так хотелась вырваться наружу, чуть притихла, и слабо поскуливая, царапалась.

Вера улыбалась, ведь ничего не произошло. У нее День рождения, на год старше, всего-то. Они пили шампанское и доедали конфеты. Она бегала на кухню, готовила бутерброды, а парни, словно мотыльки, кружились вокруг нее, предлагая свою помощь.

Она смеялась, а после танцевала, болтали о том, как провели лето, о том, что будет весной. Ее обнаженное тело мелькало, прижимаясь к мужу, и Вера снова пила шампанское.

Это была ее маленькая сказка. Все взоры ребят, как магнитом, сходились на ней. А в душе все играла мелодия, и щекотка тихо щекотала ее грудь.

Глубоко за полночь где-то в доме вдруг разнесся громкий и протяжный женский стон. Кто-то улыбнулся, вспомнив себя, кто-то послал воздушный поцелуй незнакомке. А кто-то подошел к своей жене и, как в юности обняв, просто поцеловал.

Ветряная мельница

«Вот дурак», — всегда думала Жанна, смотря, как ее одноклассник Игорь, соединив указательный палец с большим в виде колечка, просовывал в него ручку и начинал дергать. Она прекрасно знала этот пошлый жест, но парни почему-то ржали. Вот дебилы, хотя не все такими были. Тогда она мечтала о другом, о своей любви к Ромке. Поэтому просто вздыхала, изредка ходила с ним до дома, пару раз делали уроки. Но он какой-то толстокожий, не видел, как она на него смотрела. А после все изменилось. Жгучая любовь, что так долго изнывала в душе, вдруг куда-то испарилась, и на ее место пришел Руслан. Вот с ним-то она и научилась целоваться.

Да, это уже было давно, Жанна повзрослела, закончила институт, окончательно влюбилась и вышла замуж. Как у всех была свадьба, как все ревновала, кидала тарелки, а после плакала. И все же она любит его, тянется к своему Антону, а он… А что он? Трещина прошла по стеклу, и его уже не склеить, вот и рассыпалась ее любовь. А теперь она осталась одна. А может это и к лучшему, порой думала Жанна и смотрела на свою дочку, что так сладко спала в кроватке.

Говорят, дети — это цветы жизни, может и так, а может и нет. Но Жанна, как молодая мама, справилась с расставанием, если бы чуть позже, было бы трудней. А так ну и фиг с этой любовью, влюбится еще раз и обязательно как в юности по самые уши. А пока она уложила дочку отдохнуть, та наигралась и стала уже капризничать. Жанна встала, а ведь так хотелось тоже прилечь и как в детстве, ни о чем не думая, поваляться.

— Игрушки, ну почему бы вам самим не забраться обратно в коробку?

Всего пару часов, а в доме настоящий бедлам. Она не стала причитать, а просто взяла первый кубик и положила на место. Через десять минут комната уже блестела новизной, словно никогда и не было погрома.

— Ну, вот теперь и чайку, — сказала она и пошла на кухню.

На столике лежала ветряная мельница. Обычно такие продают в парке, палочка с пропеллером. Они бывают разные, простые, с одним большим пропеллером или сразу восемь, а то и больше. Ветер дул, и лопасти, шурша и быстро вращаясь, отбрасывали во все стороны маленькие солнечные зайчики.

— А ведь у меня был такой же, только деревянный, — сказала она. Жанна встала и помахала палочкой из стороны в сторону.

Ей папа сам выстругал из черенка лопаты пропеллер. Он в детстве занимался в авиамоделированием, поэтому знал поворот лопастей. Она еще была маленькой, и пока он делал ей вертушку (раньше так называли их), Жанна не отходила от него, вдруг не так сделает. А можно было сделать и флюгер, тогда он поворачивался в ту сторону, куда дул ветер и пропеллер все время гудел. Но это было уже давно, она повзрослела, и теперь ее дочка, так же как и она, с любопытством спрашивает, почему они вращаются.

Жанна разжала ладонь и посмотрела на толстую резиновую рукоятку, в которой была трубка, именно в нее и втыкалась сама ветряная мельница.

— Хм, — хмыкнула она, сравнив ее с одним органом.

Соединила два пальца, указательный и большой, и, взяв рукоятку от мельницы, просунула в образовавшееся кольцо.

— Бр… — передернула она плечами от пошлой мысли и сразу положила детскую игрушку на стол. — Что только в голову не взбредет от одиночества.

Почему-то стало стыдно, ее лицо покраснело, и молодая мама покосилась в сторону коридора, будто ее кто-то мог увидеть.

— Отвратительно, — прошептала она, стараясь прогнать пошлые мысли.