Щегол

Сначала в пятницу вечером у него были дела. Потом дела у него были все выходные – и не только вечером, и днем тоже. Еще немного и началось – Котку то, Котку сё, и не успел я опомниться, как вот мы уже с Поппером ужинаем и смотрим телик в полном одиночестве.

– Ну правда же она офигенная? – снова спросил меня Борис, после того как впервые привел ее ко мне домой – вечер тогда не задался совсем, потому что сначала мы укурились так, что не могли и с места двинуться, а потом они принялись кувыркаться на диване в гостиной, а я сидел к ним спиной и пытался сосредоточиться на повторе “За гранью возможного”. – Ты что скажешь?

– Эээ, ну-у… – Что он хочет, чтоб я сказал? – Ты ей нравишься. Сто пудов.

Он заерзал на месте. Мы сидели во дворе, возле бассейна, хотя на улице было слишком прохладно и ветрено, не искупаешься.

– Нет, серьезно! О ней ты что думаешь? Говори правду, Поттер, – сказал он, когда я замялся.

– Не знаю, – неуверенно ответил я, а затем – потому что он так и продолжал на меня глядеть – добавил: – Честно? Ну не знаю, Борис. Какая-то она…бедовая.

– Да? А это плохо?

Спрашивал он с искренним любопытством – никакой злобы, никакого сарказма.

– Ну, – сказал я, растерявшись, – может, и нет.

Борис, разрумянившись от водки, приложил руку к сердцу.

– Я люблю ее, Поттер. Честно. Она – самое настоящее, что было у меня в жизни.

Мне стало так неловко, что я аж отвернулся.

– Сучка тощая! – счастливо выдохнул Борис. – Обнимешь ее, такая она костлявая, такая легенькая. Будто воздух. – Странно, но Борис обожал Котку ровно за те качества, которые меня в ней как раз отталкивали: за ее поджарое тело дворовой кошки, за ее облезлую, алчную взрослость. – А какая она смелая, какая мудрая – сердце у нее какое доброе! Мне только и надо, что на нее смотреть и защищать от этого Майка. Понимаешь?

Я тихонечко налил себе еще водки, хотя особо и не хотелось. Вся эта бодяга с Котку смущала меня вдвойне еще и потому, что – как мне рассказал сам Борис с отчетливой гордостью в голосе – у Котку уже был парень, двадцатишестилетний мужик по имени Майк Макнатт, который ездил на мотоцикле и работал в компании по чистке бассейнов.

– Отличненько, – сказал я, когда Борис вывалил мне эти новости. – Надо его к нам вызвать, поможет с бассейном.

Я задолбался вычищать бассейн (а обязанность эту практически перевалили на меня), кстати, еще и потому, что Ксандра вечно забывала то купить всю эту химию, то покупала не то.

Борис потер глаза запястьями.

– Я серьезно, Поттер. Она его боится. Хочет с ним порвать, но боится. Пытается уговорить его в армию записаться.

– Ты лучше сам смотри, чтоб этот парень до тебя не докопался.

– До меня? – фыркнул он. – Я за нее боюсь. Она такая крошка! Тридцать семь кило!

– Да-да.

Котку вечно заявляла, что у нее “пограничная анорексия”, и могла с полпинка переполошить Бориса, сказав, что целый день ничего не ела.

Борис съездил мне по уху.

– Ты тут целыми днями один торчишь, – сказал он, усаживаясь рядом и опуская ноги в воду. – Приходи сегодня вечером к Котку. Приводи кого-нибудь.

– Например?

Борис пожал плечами:

– А та вот штучка-блондиночка, с пацаньей стрижкой, из твоего класса по истории? Пловчиха которая?

– Хэдли? – я помотал головой. – Забудь.

– Да! Давай! Она клевая! И она согласится, сто пудов!

– Уж поверь мне, это плохая идея.

– Я ее сам спрошу. Давай! Она всегда с тобой приветливая, всегда общается. Давай ей позвоним?

– Нет! Дело совсем в другом… Стой! – сказал я – он вскочил было, и я ухватил его за рукав.

– Слабо?

– Борис! – Он уже шел в дом, к телефону. – Не надо. Правда. Она не пойдет.

– Это почему?

Насмешечка в его голосе меня взбесила.

– Честно? Потому что… – у меня чуть было не вырвалось: “потому что Котку – шлю. но вместо этого я сказал: – Слушай, Хэдли – отличница, все такое. Да не захочет она тусить у Котку.

– Чего? – спросил Борис, крутнувшись назад, взъярившись. – Вот же шлюха. Что она наговорила?

– Ничего. Просто…

– Говорила! – Он ломанулся обратно к бассейну. – Давай-ка выкладывай.

– Да брось ты. Ничего такого. Остынь, Борис, – сказал я, увидев, как он завелся. – Котку в сто раз старше. Они даже в разных классах.

– Сука курносая. Да что Котку ей сделала?

– Остынь!

Я уставился на бутылку водки, которую, будто световой меч, пронизывал чистый белый луч солнца. Борис уже порядочно набрался, а мне только драки сейчас не хватало. Но и сам я был такой пьяный, что никак не мог придумать, как бы так шутя и играючи перевести разговор на другое.

3

Борис нравился куче других девчонок получше – в особенности Саффи Касперсен, датчанке, которая говорила по-английски со звонким британским акцентом, выступала с небольшой ролькой в “Цирке дю Солей” и на стопятьсот процентов была самой красивой девчонкой в нашей параллели.