Шатун

Проехав ещё километров десять-пятнадцать, Валентина всё ещё иногда пошмыгивала носом, пытаясь задерживать слёзы, а затем вновь заговорила.

— У неё много равных ран, и одна очень серьёзная на голове, такое ощущение, что у неё нет части скальпа, как такое могло произойти? Я не понимаю, — произнесла она, не отводя взгляда от девушки, — ведь мы были посреди леса, а там ни одной живой души!

— Скоро всё будет хорошо! Слышишь? Уже совсем скоро, — успокаивал муж свою жену, увидев вдалеке слабое сияние проблесковых маячков.

А метель всё не утихала и не утихала.

Шатун

«Он испытал и злобу, и страданье.
И чувство обреченности — при нем.
За эти одинокие метанья
Его не зря назвали „шатуном“!»

Цитата из стихотворения «Шатун». Автор: Кулев Александр.

Зверь не спал, его разъярённые глаза следили за одинокой жертвой. В темноте они светились красными огоньками, а его дыхание было свирепым, ведь его мучала жажда. Зверь знал, кто ему был нужен, он следил за ней уже давно, выжидая нужную минуту, чтобы нанести свой сокрушительный удар, а затем насладиться этим сладким, превосходным вкусом, состоящим из плоти и крови.

Жертва ни о чём не подозревала, она просто двигалась чуть слышно от дерева к дереву. Единственное, что она чувствовала, так это страх и непонимание, кто она и где находится, ей не удавалось вспомнить практически ничего, а единственное, что приходилось делать, так это идти вперёд.

Пару дней назад она открыла глаза, первое, что предстало перед её взором — так это высокие ели и сосны, которые будто доставали своими верхушками до голубого неба, по которому плыли облака, а деревья шатались так, как будто махали им вслед на прощание. Почувствовав сильную боль в затылке, она немного привстала и поняла, что кругом непроглядный лес. Оглядевшись по сторонам, она увидела, что картинка была неизменной, поэтому она принялась разглядывать себя и оказалась в небольшом шоке от того, что одета она была в сорочку и махровый халат, а на ногах всего лишь домашние тапочки. Сидя на холодной земле, она упёрлась спиной в одну из близстоящих сосен, а затем прислушалась. Лес постоянно издавал какие-то звуки, то шорох, то поскрипывание стволов деревьев от ветра, но не было слышно самых главных звуков, на которые она надеялась, звуков людей. Закрыв ненадолго глаза, она попыталась сосредоточиться и вспомнить хоть что-то, но вместо воспоминаний она сосредоточилась на себе и только тогда почувствовала тупую ноющую боль на затылке. Аккуратно ощупав голову рукой, она добралась до места боли, волосы на том месте, да как на всей голове в целом, были запутаны, но там она нащупала ещё и что-то липкое. Вернув руку обратно, она осмотрела её, и тогда из её глаз потекли слёзы. Рука была в багровых сгустках, по-видимому, рана была получена давно, и кровь уже свернулась. Страх и непонимание начали охватывать её, тихо проревев некоторое время, она поняла, что солнце опускается ниже, и приняла решение встать и идти. Спустя некоторое время она не знала, сколько уже прошла и сколько ей оставалось идти, ведь у неё не было цели, кроме той, чтобы просто двигаться, не останавливаясь. Но вскоре лес накрыла темнота, девушка, снова осмотрев себя, поняла только одно, что в лесу, находясь в одних домашних тапочках, сорочке и махровом халате, долго не протянуть, и тем более становилось холодно.

В первую ночь ей удалось вскарабкаться на дерево и каким-то образом поспать, точнее, сном это было не назвать, а просто немного подремать. Вокруг то и дело доносились какие-то пугающие звуки, то крики птиц и взмахи их крыльев, то сова издавала свои характерные звуки, и последнее время девушке почему-то казалось, что за ней кто-то пристально наблюдает. С рассветом солнца уже не было видно, небо было пасмурным, а на душе у неё была лишь потерянность, а физически она чувствовала безумный голод и усталость. Пройдя ещё дальше по лесу, она раздобыла пару сыроежек и, не думая о возможных последствиях, упала на колени и с огромным желанием съела их, особо не прожёвывая, она скорее проглотила их практически целиком. Продолжив свой путь, она ещё пару раз нашла кое-какие ягоды, которые по вкусу напомнили ей то ли бруснику, то ли клюкву. Когда солнце вновь начинало спускаться, и в лес вновь приходила темнота, она поймала себя на мысли о том, что днём она чувствовала себя в безопасности, но вот приближения ночи ждала с ужасом.