Шаш

Он стал раздумывать о свежепоявившихся разделительных линиях в городе. Не оцепления. Других, невидимых. Обособились и затихли кварталы, прилегающие к Тенистым. Те, где селятся коренные, откуда, по слухам, выкатывались громящие толпы. От них старались отодвинуться нетронутые не коренные кварталы, не знающие, чем объяснить своё везение. И те, и другие старались не думать о пострадавших.

Вар стоял возле одной из невидимых линий, проходящей возле его дома, вдоль его улицы. Немногословные шаши появлялись с обеих сторон и собирались на нейтральной земле остановки, молчаливо возражая друг другу.

– В наших и ваших кварталах не было никаких беспорядков. Чего вы от нас хотите? – думали пришедшие с той стороны.

– А сколько ваших было там? – мысленно обвиняли их с другой стороны.

– А сколько ваших? Наших сыновей там не было.

Вар не вмешался. Скорей бы пришёл трамвай и развез вас всех по своим делам. Неожиданно он увидел улыбающееся лицо.

– Рин! Привет!

– Привет!

– Ты что так поздно? На работу?

– Нет. Базар ещё не открыли.

– А… Говорят, что много там сгорело.

– Сгорело не много, но ещё не расчистили, и воды нет. Знаешь, как у нас.

– Так ты отдыхаешь?

– Да, вроде. Дом начал строить.

– Уже? Когда свадьба?

– В следующем году, осенью.

– Помощь нужна?

– Справляемся потихоньку. Братья помогают.

Подошёл полный трамвай. Они протиснулись внутрь.

– А ты куда?

– Договорились с ребятами встретиться. Хочешь присоединиться?

– Нет, дел много. Вы где в футбол играете? Я, может, смогу в это воскресенье.

– Не знаю, играют ли они теперь.

– После беспорядков?

– Да.

Вар раздумывал, говорить ли.

– Ты помнишь моего друга Вита? Он был с нами тогда в кафе.

– Пучеглазый? Который отключился быстрее всех? Хорошо помню. Ты же с ним играешь?

– Убили его.

Рин колебался задать вопрос. На лице правильная реакция. Вара очень раздражала неправильная реакция. Рин свой шаш.

– Возле центрального парка. Попался толпе, возвращался утром с футбола. Избили, а потом переехали машиной, гады.

– Эх… Что за люди! Я был на базаре, когда всё началось.

– Что там произошло?

– Били приезжих, не знаю за что. Подожгли машины. Я отвёз одного в больницу.

– Черноусого? Рисковал! Никто не помешал?

– Очень быстро произошло. Они попросили, я не мог отказать. Парень совсем не шевелился. Может, не выжил.

В трамвае стало чуть свободней, из открытого окна пришёл прохладный воздух.

– Хорошая погода.

– Хорошо. Нам нужно закончить крышу до дождей.

– Покрась её в светло-жёлтый цвет.

Рин усмехнулся.

– Уверен, что помощь не нужна?

– Да нет, уже немного осталось. Весной буду дорожку бетонировать, тогда позову.

Они проезжали мимо оцепленных районов.

– С вашей улицы там были?

– Да. Некоторые хвастаются. Дураки. Одной ночью к нам стучали, звали. Отец их прогнал. Плохие люди!

Вару было выходить первым.

– Ну ладно, пока.

– Пока. Жалко твоего друга.

– Очень жалко. Хороший был друг.

* * *

Вот и закончились последние хорошие осенние денёчки. Солнце закатилось, оставив город один на один с холодом и сыростью. Задымили в темноте трубы, шаши начали обогреваться. В доме Вара тоже затопили. Давно пора.

Только семь часов, а идти никуда не хочется. Они с Рэмом вяло попытались заманить друг друга к себе домой. Никому не хотелось выходить на улицу. Нечего там делать.

Вар перечитал страницу ещё раз. Не очень понятно. Он вложил закладку и закрыл книгу. Хорошая, твёрдая обложка. Умный был человек. Нужно непременно осилить. Иногда на него находило, и он верил книгам. Верил людям, которые написали эти книги. Как раз такое время. Он искал помощи. Ответы, не приходят они сами собой. Окружающие несут всякую ерунду. Первая треть книги вызвала возбуждение – как будто сам написал. Родные души. Куда же оно задевалось? Напрасная трата энергии, никто ничего не знает. Нет, не таким тоскливым вечером. Он отложил книгу в сторону.

Зазвонил дверной звонок. Он услышал, как открывают дверь.

– Вар! К тебе!

Кого это принесло? Он заспешил в прихожую.

– Рин! Привет…

– Не хочешь прогуляться на улице?

– Да ты что! Заходи, чаю попьём.

– Пошли на улицу, там не так холодно.

Настойчивый тихий голос. Домой его не заманить.

– Подожди, я надену что-нибудь потеплее. Дождя нет?

Беседка в середине двора была, разумеется, пустой. Они расположились на единственной целой скамейке.

– Что они тут делают? Не помню, чтобы мы ломали скамейки. Шпаны стало больше во дворе.

Рин закурил, Вар непроизвольно отодвинулся от табачного дыма. Откуда-то донёсся запах вкусной готовки.

– Я знаю, кто убил твоего друга.

– Кто?! – Вар услышал, как застучало его сердце.

– С нашей улицы. Ты его тоже знаешь. Он был вместе с нами в кафе.

– Который?

– Помнишь, с золотыми зубами?

– Они все были с золотыми. Который говорил: пускай уезжают отсюда?

– Нет. Ты с ним за водкой ходил. У него полный рот золотых. Мой сосед.

Холодный воздух с шумом выходил из ноздрей Вара. Рин закурил следующую сигарету.

– Откуда знаешь?

– Хвастаются, я тебе говорил. Дураки. Я сам не слышал, только от других. Рассказывают, что погнались за кем-то возле маленького рынка и избили. Говорят, что он сам под машину попал.

– Сам попал под машину?