Шарм

Похоже, Грейс тоже плевать, потому что она просто вздергивает подбородок и говорит:

– Ты меня слышал.

– Да, слышал. – Что еще я могу на это сказать? Она ищет ссоры, рвется в бой, и я вдруг чувствую, что не смогу наблюдать за тем, как то, что у нас еще есть, идет прахом. Тем более сейчас, когда я и так уже измотан.

Поэтому вместо того, чтобы ответить ей, я просто снова ложусь в кровать и поворачиваюсь к ней спиной.

– Ты это серьезно? – верещит она. – Ты собираешься просто лечь спать, даже не поговорив со мной?

– Я не знаю, что буду делать, – огрызаюсь я и, оглянувшись, вижу, как ее глаза округляются, когда до нее доходит, что под моим напускным спокойствием я так же зол, как и она. – Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сказал, и я это скажу.

– Я хочу, чтобы ты сказал мне правду, – отвечает она, подойдя ко мне. – Я хочу, чтобы ты перестал мне лгать.

– Я никогда не лгал тебе, Грейс. – Я четко произношу каждое слово.

– Дело не в том, что ты говоришь, – парирует она. – А в том, чего ты мне не говоришь, хотя должен.

Ладно. Похоже, мы сделаем это прямо сейчас. Я встаю с кровати, потому что не хочу ругаться с ней лежа.

– Неужели нам действительно надо выяснять отношения именно сейчас? У меня жутко болит голова, и…

– Вот именно! Вот именно! – восклицает она, тыкая в меня пальцем, как будто только что победила меня в споре.

– О чем ты? – Я качаю головой: – Почему ты считаешь меня лжецом и почему я должен быть виноват, если просто не сказал тебе о том, что ты должна была заметить сама?

Она отшатывается, как будто я ударил ее, и я едва удерживаюсь от утешений. Но она тут же приходит в себя и снова бросается в бой:

– Как я могу быть виновата в том, что не знала, насколько хорошо ты умеешь скрывать, что так ослабел от голода?

Черт побери. Я и не подозревал, что она хочет поцапаться со мной из-за этого. Знай я это, я бы не стал раздергивать шторы. Но она подходит ближе, и я пячусь, пока не оказываюсь в углу.

Меня охватывает несказанное облегчение от того, что она была расстроена не из-за синей нити. Но тут мне в голову приходит еще более ужасная мысль, и я ничего не могу поделать со своей злостью. Может, она увидела эту нить, но ей было просто плевать? И ее заботит только то, что я голоден?

– Ну и что? – взрываюсь я. – Неужели тебя так удивляет то, что я не чувствую себя нормально под этим чертовым постоянно светящим солнцем? К тому же я работаю весь день, а потом занимаюсь укреплением города по ночам. Мы ничего не можем с этим поделать, пока дракон не прилетит опять, так какой смысл жаловаться тебе всякий раз, когда у меня заболит голова?

– Дело вовсе не в том, что я хочу, чтобы ты сообщал мне о головной боли каждый раз, – парирует она. – Хотя, если честно, я не понимаю, почему ты этого не делаешь. Дело в том, что ты страдаешь и не хочешь делиться этим со мной. Ты предпочитаешь делать вид, что у тебя все хорошо, хотя это не так.

– На нас и так уже навалилась целая куча дерьма – так зачем мне добавлять к нему еще? Я не хочу тебя напрягать…

– Ты считаешь, что я не хочу напрягаться, – парирует она. – А это совсем не то же самое.

– Что плохого в том, что я не хочу тебя грузить? У тебя и без того столько проблем…

– Это неправильно, – перебивает меня Грейс. – Мы же с тобой партнеры. Во всяком случае до сих пор я считала нас таковыми.

Я знаю, что это заявление ловушка, но мои голову и сердце терзает такая боль, что я не могу избежать ее.

– Что ты имела в виду, сказав: «До сих пор я считала нас таковыми»?

Она фыркает и упирает руки в бока:

– Наконец. Давай наконец поговорим на тему, от которой ты все время пытаешься убежать.

Я раскидываю руки.

– Конечно, Грейс. Скажи мне, что именно тут, по-твоему, происходит.

– Ничего. Тут вообще ничего не происходит. – Она хмурит брови: – В этом-то и проблема!

– Грейс, у меня жутко болит голова. – Я запускаю руку в волосы и повторяю то, что говорил раньше: – Просто скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сказал, и я это скажу.

– Я хочу знать, почему ты скорее готов терпеть эту боль, – она взмахом руки обводит мое тело, – чем пить мою кровь. – Она прикусывает губу, и на глазах ее выступают слезы, но она вздергивает подбородок и смотрит прямо на меня.

– Я этого не говорил, – отвечаю я с досадой, потому что чувствую, как дрожит мой голос.

– В этом-то и суть. Тебе нет нужды об этом говорить. Все, что ты делаешь, и так кричит об этом. – Она быстро вытирает глаза и добавляет: – И я больше не стану с этим мириться.

Глава 108 Я хочу, чтобы ты меня хотел

– Грейс –

– Что ты имеешь в виду? С чем именно ты не станешь больше мириться?

Воинственности Хадсона как не бывало, ее место заняла неловкость, которая только подтверждает все то, что я сейчас пыталась ему сказать.

– Я имею в виду, что я не буду просто сидеть и смотреть на все это, Хадсон. Мы должны держаться вместе, несмотря ни на что.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – отвечает он, и голос его звучит хрипло.

– Я отлично понимаю, о чем говорю! Как ты вообще можешь думать иначе после того, что мы пережили?