Шардик

На краю леса Ранзея опустилась на колени, разглядывая еле заметные следы на твердой почве. Они вели на запад, в густой подлесок, и терялись около дерева кальмет, на коре которого, высоко над землей, белели глубокие царапины от медвежьих когтей. Ранзея знала, что со времени, когда Шардик умышленно затаился в засаде и убил человека, еще не прошло и двух часов. В таком настроении он вполне может убить снова — подстеречь в засаде и убить людей, идущих за ним по следу, или пройти по лесу кругом, скрытно и бесшумно, чтобы оказаться позади своих преследователей и самому начать преследование.

Напряжение последнего месяца все сильнее сказывалось на общем состоянии жрицы. Она была самой старшей из женщин, прошедших за Шардиком через всю Ортельгу и переправившихся на Большую землю; и хотя ее вера в божественную силу медведя ни разу не поколебалась, Ранзея с течением дней все больше и больше уставала от тягот походной жизни и постоянного страха смерти. Молодые рискуют жизнью беспечно, зачастую просто из азарта, но люди пожилые, даже достигшие высот смирения и самоотверженности, научаются вдобавок ко всему благоразумию и умению дорожить своей жизнью — немногими оставшимися днями, за которые они надеются создать что-нибудь, что не стыдно принести в дар богу за последней чертой. Ранзея, новая хозяйка и хранительница Ступеней, в отличие от Мелатисы, не была застигнута врасплох неожиданным возвращением Шардика. Когда известие от тугинды достигло Квизо, она сразу поняла, что от нее потребуется. С тех пор день за днем Ранзея принуждала свое стареющее костлявое тело карабкаться по скалистым склонам и продираться сквозь дремучие чащи острова; она усилием воли подавляла собственный страх, когда успокаивала какую-нибудь девушку на грани истерики, уговаривая снова принять участие в Песнопении, а порой сама занимала ее место и опять ощущала непроизвольные сокращения своих напряженных мышц в ответ на каждое плавное, непредсказуемое движение медведя. Антреда — женщина, убитая Шардиком в роще на берегу, — была сначала ее служанкой, потом ученицей и наконец ближайшей подругой. Однажды во сне она увидела Антреду своей родной дочерью, и вдвоем они выкорчевали из прошлого и сожгли дотла тот далекий день дождливого сезона, когда отец Ранзеи, напуганный ее частыми припадочными состояниями, обмороками и странными голосами, исходившими у нее из горла во время приступов, отправился к верховному барону и предложил отдать на Ступени свою тощую как жердь, уродливую дочь, на которую не позарится ни один мужчина. Пожилая жрица вспомнила тот давний сон, когда совершала ритуальное сожжение лука, колчана и деревянных колец Антреды на ее могиле на берегу Тельтеарны.

Как же выманить Шардика на открытую местность и одурманить до бесчувствия? Если она выберет неверный способ — сколько жизней будет потеряно понапрасну? Ранзея вернулась к девушкам, стоявшим кучкой поодаль и глядевшим в долину.

— Когда он ел в последний раз?

— Со вчерашнего утра никто не видел, чтобы он ел.

— Значит, сейчас он, скорее всего, ищет пищу в лесу. Тугинда и владыка Кельдерек велели одурманить его.

— Может, нам разыскать Шардика, госпожа, и оставить для него мясо или рыбу со спрятанным внутри тессиком? — спросила Нита.

— Владыка Кельдерек говорит, что он должен уснуть где-нибудь здесь, а не в чаще.

— Он вряд ли вернется сюда, госпожа, — сказала Нита, кивая в сторону дороги внизу.

У подножия склона уже загорались первые костры, и доносился шум, производимый множеством людей за работой: повелительные окрики и предупреждающие возгласы; звонкие удары молота о наковальню и гудение огня, раздуваемого мехами; визг пилы, дробный стук долота и киянки. Женщины видели Кельдерека, который переходил от одной группы к другой, обсуждая, советуясь, указывая рукой и кивая по ходу разговора. Пока они смотрели, Шельдра отошла от него и стала проворно подниматься по откосу к ним. Она преодолела подъем, даже не запыхавшись, и хранила, по обыкновению, бесстрастный вид, когда остановилась перед Ранзеей и поднесла ладонь ко лбу.

— Владыка Кельдерек спрашивает, далеко ли Шардик и что вам нужно для дела.

— Охотник-то у нас он. Неужто он думает, что Шардик останется рядом с этим грохотом и вонючим дымом?

— Владыка Кельдерек приказал отогнать наверх пару коз и привязать на опушке. Если вы не дадите владыке Шардику утолить голод в лесу, возможно, он спустится к ним, и тогда вы, госпожа, изыщете способ его усыпить.

— Скажи владыке Кельдереку так: все, что в человеческих силах, мы сделаем с божьей помощью. Зильфея, Нита, ступайте обратно в лагерь, принесите мне все запасы мяса, какие найдете, и весь тессик, что у нас остался, — и свежий, и сушеный. Да, и обязательно возьмите еще одно снадобье — тельтокарну.

— Но ведь тельтокарна только для наружного применения, госпожа, для наложения на раны. Она губительна, когда растворяется в крови.