Шарав

"Петрович, разговор есть" - мрачно начал Лёша: "Координаты аль-Зейба я вычислил, надо бы к нему наведаться, твоя помощь нужна".

"Бля-а-а-дь, я же тебе сказал, там не наша зона ответственности, это блядь ИГ, там вас первый же прохожий обстреляет".

"Ну мы же не полезем туда в парадной форме с государственными наградами на груди и развевающимся флагом России над головой. Замаскируемся под местных, приклеим бля, бороды, наденем арафатки - а то мы никогда так не делали! В Сирии сейчас наши, а там до места не так уж и далеко, и всё по пустыне, да по горам. Договорись с вертолётчиками".

"Я бля, конечно, могу попробовать, но задаром они не полетят. И потом, покойнику даже деньги ни к чему. Я говорю - там американцы, могут хуйнуть "Стингером".

"Так американские позиции облетим пониже, чтобы радаром не засекли и необязательно нас прямо на место доставлять - сами дойдём. Как в военном училище: марш-бросок в полной экипировке. И потом: мы её втянули, нам и вытаскивать, скажи ещё, что я неправ".

"Я бы не сказал, что так уж сильно втянули - она по жизни авантюристка, к тому-же, крайне невоздержанная на передок. Ну сам подумай - стала бы она за 30 штук работать в офисе, отсасывая по вечерам паре толстопузых плешивых начальников их полустоящие члены? Быстрее всего, после очередного папика с инфарктом, её бы заказала обиженная вдова".

"Так или нет, мы не знаем и потом, что случилось - то случилось. Тебе надо только договориться с вояками, чтобы нас пропустили, с лётчиками, чтобы подвезли и достать два АКМ-а, пусть даже не новых, но в рабочем состоянии".

"Ладно, хер с вами - хотите уйти раньше времени из жизни - дело ваше, даже бабками помогу. На войне, сами знаете, лозунги работают значительно хуже, чем на гражданке".

"Вот спасибо, Петрович, а по поводу работников - не переживай. Вон Валера изъявил желание, да найдёшь людей, это не проблема. А если всё пройдет как надо с основной задачей - выпишем тебе солидный бонус - взорвём к ебеням этот нефтепровод, и ты опять будешь в шоколаде".

6. Последний рассказ Айгуль:

отсечение головы

Очнулась я связанной, лежащей на полу, недалеко от дивана в каком-то довольно приличном доме, судя по окружающей обстановке восточной роскоши. Бок сильно саднил, но кровотечение прекратилось. Руки были связаны за спиной, ноги стянуты пластиковыми стяжками - для активного противодействия предпосылок не имелось. Передо мной обнаружились ноги видимо, хозяина дома - новенькие берцы и камуфляжные штаны, скосив глаза вверх, я увидела разгрузку, набитую автоматными рожками и гранатами, а также чёрную длинную бороду с седыми прядями, которая частично прикрывала все эти смертоносные железки сверху.

"Очухалась, шармута!" - произнёс аль-Зейб, а это был именно он: "Бахтияр, Саад, посадите её на стул и привяжите".

"Осторожнее братья, это ведьма, не дайте ей взять оружие - всю нашу группу за пять секунд положила" - подал из угла голос Абдуллахир, в этой комнате, похоже, он был на последних ролях.

Два здоровенных горилообразных охранника, обросших густыми чёрными волосами, посадили меня на некрашеный грубый деревянный стул с подлокотниками, весь заляпанный бурыми пятнами - на нём обычно казнили неверных под видеозапись, на фоне зелёного знамени пророка и намертво привязали руки и ноги.

"Вот почтенный Адволлакад, всё сделали, как ты сказал" - голос амира звучал с таким подобострастием, что стало крайне любопытно, кто тут может быть такой важный, что сам могущественный амир настолько его боится.

Резное кресло стояло отдельно в тени настольной лампы, но я потихоньку смогла в деталях рассмотреть сидящего в нём человека. Он был высок, костист, на плечах криво сидела крупная нескладная голова, лицо было желтовато-землистого цвета, и на нём злобно сверкали маленькие зеленые глазки под мохнатыми седыми бровями. По местной моде сей господин имел длинную седую бороду, а голову украшал чёрный тюрбан со странными символами. Крупные кисти важного гостя все поросли мохнатыми седыми волосами.

"Давай окончательно обговорим, уважаемый ибн Джаррах, все твои желания" - голос Адволлакада был гнусав и тих: "Что ты хочешь, чтобы я с ней сделал? Только скажу тебе сразу - она опасна, от неё идёт дыхание смерти, я его чувствую. Рано или поздно эта дамочка натворит бед, так что целиком её оставлять нельзя, надо доработать".

"Я хотел чтобы сын развлекался и мои бойцы. Сын инвалид, а из-за этой шармуты остался, можно сказать, без рук. Не хотелось бы, чтобы она его добила и кого-нибудь из братьев прикончила. Она и так мне уже очень дорого обошлась, много народу из-за неё погибло и у самой руки по локоть в крови истинных мусульман".