Шарады любви

— Завтра, если вы сможете встать, мы постараемся прогуляться. Здешний воздух очень вреден для здоровья, Молли. Я попрошу милорда купить уксусу и духов. Надо разбрызгать их по комнатам. Здесь сразу же станет не так затхло. Как я не догадалась сделать это раньше!

Даниэль прошла в комнату мужа и поделилась с ним своими соображениями по поводу ароматных эссенций. Джастин с сожалением заметил, что мог бы и сам догадаться об этом, и пообещал на ночь сделать элементарную профилактику в своей комнате и в спальне жены.

В зале заседаний парламента они появились во время самого разгара ожесточенных дебатов. Длинное, узкое здание было слишком маленьким и плохо приспособленным для соревнований в ораторском искусстве. Джастин и Даниэль с трудом протиснулись на галерею для публики, рассчитанную человек на триста, но уже набитую сверх меры.

Даниэль пристроилась у барьера и посмотрела в зал. То, что там происходило, повергло ее в полное недоумение. В Лондоне при протекции Питта она успела побывать на заседаниях обеих палат парламента — палаты лордов и палаты общин. Спокойная атмосфера, хорошо управляемая и логично выстроенная процедура дебатов произвели на Даниэль большое впечатление, и не в последнюю очередь своей серьезностью. Здесь же все обстояло совершенно по-другому. Начать с того, что одновременно говорили сразу три депутата. При этом они старались перекричать друг друга. Председатель, избираемый на этот пост всего на две недели, тщетно старался поддержать хотя бы видимость порядка. Возгласы и крики неслись прямо с мест, слов ни одного из ораторов разобрать было решительно невозможно.

— Это какой-то сумасшедший дом, — прошептала Даниэль на ухо Линтону.

— Похоже. Но только не говорите этого вслух. У них не всегда так бывает. Иногда здесь принимают очень стоящие законы.

Даниэль покорно снесла полученный от супруга мягкий выговор и погрузилась в созерцание происходящего, стараясь услышать каждое слово, понять его и сделать собственные выводы. Одновременно до ее ушей долетали реплики сидевших рядом молодых людей. Порой они были достаточно рассудительными, едкими и остроумными. Даниэль подумала и решила сосредоточиться как раз на них. Сбором информации такого рода она давно привыкла заниматься, и это у нее очень неплохо получалось. В конце концов, именно этого и хотел от нее Уильям Питт…

Когда дебаты закончились, Даниэль и Джастин вернулись к себе и долго обменивались впечатлениями. Незаметно подошло время идти на устраиваемый королевским двором ужин. Но прежде Даниэль все-таки сумела приготовить бульон и накормить Молли.

Ужин был неимоверно длинным и не менее утомительным. Еду, скверно приготовленную в оборудованных еще до переезда короля Людовика XVI в Версаль и с тех пор не использовавшихся кухнях, слугам приходилось долго тащить по запутанным коридорам. В результате на стол она попадала уже совсем холодной. Гости ели без аппетита, восполняя несостоявшееся пиршество разговорами, в чем очень повезло Линтону, так как политикой интересовались если не все, то многие. Даниэль же пришлось долго выслушивать злобные сплетни скучающих дам и их сетования на неудобства Тюильрийского дворца. Среди подобных собеседниц мало кого интересовало положение в стране.

Когда уже стали подносить последние блюда, Даниэль почувствовала на себе чей-то взгляд. Она обернулась и увидела смотревшего на нее незнакомого человека с бесцветными глазами. Незнакомец улыбнулся ей и что-то вполголоса сказал своему соседу. Даниэль ответила ему вежливой улыбкой и наклонилась к плечу сидевшей рядом мадам Клаври.

— Кто этот джентльмен в синем бархатном камзоле? — спросила она. — Я никогда его не видела раньше.

— Тот, который сидит через стол лицом к нам? Это граф де Сан-Эстэф. Он редко удостаивает нас своим посещением. И вообще очень серьезный человек. Его жена несколько лет назад умерла при родах. Говорили, что он с ней ужасно обращался, и, глядя на нее, я в это верила. А два года назад его любовница перерезала себе вены и отправилась на тот свет. Был страшный скандал, но никто не решился обвинить в ее смерти Сан-Эстэфа. Вы же понимаете… Но с тех пор он почти не появляется при дворе, а любовниц предпочитает находить в салонах полусвета. Тем более что для них он выгодная партия.

Несмотря на столь убийственную характеристику, Даниэль заинтриговал этот незнакомец. Выглядел он вполне прилично, правда, глаза у него напоминали рыбьи, но он не был виноват, что получил их при рождении. По годам Сан-Эстэф был, пожалуй, ровесником Линтона или на год-два старше, одет — со вкусом, но просто; особенно на фоне здешней раззолоченной и расфуфыренной знати. Из драгоценностей Даниэль заметила лишь кольцо с роскошным сапфиром на указательном пальце. Впрочем, к числу украшений вполне можно было причислить и густые волосы, аккуратно завитые и в меру напудренные.