Шарада

— Ты молодец. А я все испортил. Мне не нужно было этого делать сегодня. Дыши глу-боко.

Я борюсь с паникой, следуя за голосом Кольта.

Я нахожу его голубые глаза. Печальные губы. Грегори.

Я пытаюсь вырваться из рук Кольта.

— Он ушел. Я запер дверь. Все хорошо.

Теперь я возвращаюсь к себе, и заклинание разрушено. Я поднимаюсь с его колен и встаю на ноги. Я уже открываю рот, чтобы сказать ему не обращаться со мной как с перетя-гиванием каната, но он останавливает меня.

— Я не очень силен в таких вещах. Я такого и не делаю. Я среагировал, и вот, что вы-шло. Это было неправильно.

Я ничего не могу сказать на его извинение, потому что знаю, что он на это не подпи-сывался, но при этом он здесь, утешает меня, да и я сама неидеальна.

— Дело даже не в нем, а в том, что ты сказал. Не делай так больше. — Я расправляю свою одежду и приглаживаю пальцами волосы. — Нам лучше спуститься вниз.

Кольт останавливает меня прежде, чем я уйду.

— Ты что-нибудь принимаешь? От панических атак?

Я качаю головой. Больше нет.

— Мне не нужны лекарства. Я уже несколько лет обхожусь без них. Со мной все будет в порядке, если все меня просто оставят в покое, черт возьми.

Но со мной не все в порядке. И с ним — тоже.

Так мы переживаем оставшуюся часть дня. Кольт все время со мной рядом, но мы не касаемся друг друга. Все уже не так, как было до срыва.

Когда я подъезжаю к его дому, то просто сижу, не зная, что делать.

— Давай зайдем, — говорит он. Кольт не спрашивает, и я благодарна ему за это.

Я глушу мотор и захожу внутрь. Мы направляемся прямо в комнату Кольта.

— Ненавижу это платье, — говорю я, когда мы входим. Он выдвигает ящик и бросает мне футболку. Я настолько потрясена, что чуть ее не пропускаю.

Кольт первым начинает раздеваться. Он кладет свои брюки на стул, а потом рубашку. Я понимаю, что мне нужно сделать то же самое, поэтому снимаю платье, колготы, а потом натягиваю его футболку.

Что мы делаем? Обычно он раздевает меня и не дает одежду, чтобы я ее надела.

— Выключишь свет, ладно? — говорит он прежде, чем залезть в постель в камуфляж-ных трусах.

— Ты в камуфляже. Как я тебя найду? — поддразниваю я, и он выдавливает из себя улыбку.

— Не думаю, что ты сможешь меня пропустить.

Я выключаю свет и в трусах и футболке Кольта забираюсь в постель. Я жду, что он по-целует меня. Или лизнет мою шею, или укусит. Ему нравится использовать язык и зубы.

Вместо этого он притягивает меня к себе, прижимаюсь грудью к моей спине. Его рука обвивает меня за талию и отлично там устраивается.

— Я налажал, — снова говорит он. — Этого не должно было случиться.

Его слова неожиданны, но почему-то они — именно то, что мне нужно.

— Я знаю. Все хорошо. — Замолкаю, а потом продолжаю: — Не могу поверить, что она умерла.

Кольт сжимает меня крепче. Целует мои волосы.

— Легче прятаться в темноте… но при этом легче и отпустить.

И я знаю, что он прячется. Не хочет, чтобы я видела его, когда он произносит такие слова. Не может находиться так близко. А что я? Я отпускаю. Наконец, из моего глаза ска-тывается слеза. Я смахиваю ее и засыпаю.

Глава 23 Кольт

Я сижу на пассажирском сиденье в машине Шайен и вожусь со стерео. С момента па-нихиды ее мамы сегодня мы видимся впервые, и я, правда, очень надеюсь, что у нас не будет всех этих разборок, которые так любят устраивать девушки. Да, она осталась, и да, у нас не было секса. Мы оба знали, что произошло… или что ничего не произошло. Конец.

— У тебя дерьмовая музыка, — говорю я ей. Когда я обращаюсь к радио, знаете, мои возможности ограничены.

Она пожимает плечами.

— Я не так уж увлекаюсь музыкой.

Меня это удивляет.

— Ты же танцуешь.

— Да, и я слушаю музыку для танцев. Когда звучит музыка, я думаю о своем теле и том, как двигаться, и она вызывает у меня желание что-то делать, а не просто сидеть.

Я гляжу на нее и улыбаюсь.

— Я тоже думаю о твоем теле и том, как оно двигается.

Она мельком смотрит на меня.

— Я из тех, о ком невозможно такое не думать.

Я смеюсь, потому что это правда, и она, возможно, единственная женщина, которую я знаю, у кого хватает смелости такое говорить.

— Или прикасаться. — Я тянусь к ней и скольжу рукой по ее ноге. К сожалению, на ней джинсы, но я позволяю своей руке подняться выше.

— Ты меня отвлекаешь.

— На это и рассчитано.

Я никогда не думал, что буду так с ней шутить. Я ни с кем так не шутил, но просто как бы ни было трудно не думать о ее теле, так же трудно не наслаждаться ею. Да, она меня бе-сит, но от этого все становится лучше.

Мы уже почти приехали на вечеринку, и прошло всего несколько дней с похорон ее матери, поэтому я спрашиваю:

— Ты уверена, что хочешь пойти на вечеринку?

Она снова смотрит на меня. Мне видно ее не очень хорошо, потому что темно, но я знаю, что ее взгляд прикован ко мне.

— Можно подумать, Кольт, что ты милый парень.