Шапка Мономаха

После короткого совещания епископов Платон поднялся и своим великолепным голосом в полнейшей тишине торжественно объявил:

— На основании законов Божьих и человеческих, выслушав свидетельства и рассмотрев доказательства, суд принял решение признать виновность императрицы Екатерины Алексеевны в супружеской неверности. И на этом основании считать её брак с императором Петром Федоровичем Романовым расторгнутым.

Зал выдохнул как единый организм и загудел. А Платон продолжал.

— Признавая тяжесть содеянного, суд на неверную супругу налагает малое отлучение от причастия сроком в три месяца, в кои она должна раскаяться в содеянном и принять постриг. В свою очередь, признавая и вину супруга в произошедшем, на него суд налагает епитимью в виде строгого поста в течении ста дней и пешего паломничества в Троице-Сергиеву лавру.

«Э… Мы так не договаривались!» — мысленно закричал я, но внешне остался невозмутим и, поднявшись с трона, в пояс поклонился в сторону князей церкви.

— Спасибо, святые отцы, за справедливый суд и справедливое наказание, — произнес я во вновь установившейся тишине. — Со смирением приму заслуженную епитимью.

И, развернувшись к публике, которая тоже поднялась со своих мест вместе со мной, провозгласил:

— Донесите до всех и до каждого вердикт суда. На престоле сидит бесстыжая преступника, отлученная от Церкви. Всякое выполнение ее распоряжений с сегодняшнего дня есть преступление не только передо мной, но и перед Богом!

Глава 9

— Василий, — обратился к Пестрово заметно уставший от бесконечной работы Шешковский. — Голубчик, возьмите из мертвецкой трупов, сколько там найдется, и езжайте в мастерские к Кулибину. Тот весточку прислал, что машины для казни готовы. Вы их проверьте, поучите людей и на Болотную перевезите. Там к тому времени все приготовят.

Офицер тайной стражи удивленно посмотрел на начальника.

— Какие такие машины для казни?

— Сам не видал, — развел руками тот, — слышал только, что Кулибину чертежик той машины сам государь нарисовал. А он знатный новатор.

Приказ, конечно, странный и неприятный. Но в тайной страже больше половины приказов или неприятные, или странные, так что удивляться не приходилось. Трупов в мертвецкой Лефортовского дворца оказалось два. У одного пожилого дворянина ночью остановилось сердце, а второго нечаянно запытали до смерти подмастерья палача. Ну, надо же им на ком-то учиться.

Забрав этот груз под роспись, в сопровождении двух наивернейших подчиненных из бывших преображенцев Василий двинулся вслед за телегой в сторону бывшего дворца Орлова. Эту хоромину выделил государь для работы и проживания мастера с семейством и учениками. От Лефортовского дворца, где содержалась основная масса арестованных, мастерские были на противоположном берегу Яузы. Всего-то в версте, так что путь много времени не занял.

Внутри огороженного двора их встретили и проводили к одному из крыльев здания. Внутри флигеля не было никакой отделки, как и в большей части дворца. Посреди помещения возвышались три высоких конструкции из дуба, вокруг одной из которых суетилась пара подмастерьев под присмотром самого Кулибина.

— Иван Петрович, принимайте груз, — махнул в сторону носилок Василий после приветствий.

— Оченно хорошо. Вот туда их кладите, — указал солдатам мастер на пол возле конструкции. — Сейчас испытаем сию машину. Жаль, что только два покойника. Ещё бы несколько для порядка. Найдете?

— Это можно, конечно, — кивнул Пестрово, — но в город ехать придется. Подождете?

— Разумеется! А пока на том, что есть, испытаем сию конструкцию.

Пестрово кивнул и стал внимательно наблюдать за происходящим.

После того как подмастерье с видимым усилием поднял блестящее косое лезвие к верхней перекладине, венчающей две дубовые стойки, стало понятно, к чему все это идет. Покойника уложили на доски и протолкнули под лезвие. Шею его зафиксировали деревянной колодкой и отошли.

— Ну, давай! — махнул Кулибин, и второй подмастерье дернул за шнурок.

Стопор сработал. Тяжёлое лезвие прошуршало в направляющих и тяжело стукнулось об ограничители. Голова покойника по наклонному жёлобу скатилась в корзину. Раздались матерно-восхищенные крики солдат и мастеровых. Нижние чины сгрудились вокруг конструкции, выслушивая пояснения подопечных Кулибина. Лезвие подняли в промежуточное положение и придирчиво осмотрели.

— Господин мастер, зазубрин нет. Все исправно, — крикнул Кулибину один из его подмастерьев. Тот кивнул и велел готовить к испытаниям вторую машину.

— Ох и взбледнут москвичи завтра. До порток мокрых, — Василий снял треуголку и почесал в затылке.

Мастер согласно кивнул.

— Государь так и сказал. Дескать, можно было бы и топором пообрубать головы или повесить, но то дело обычное. Всегда так было и мало кого от бунта останавливало. Нужного страха от казни не будет. А нет страха, значит, злоумышлять начнут, вредить и умы смущать. А тут этакая махина невиданная. Слухи пойдут. А в слухах все сто крат преувеличат. Вот и поостерегутся иные рот открывать. И, стало быть, вам, господам тайникам, полегче будет.