Шантаж от Версаче

И от этого она чувствовала себя препротивно. Мучила совесть. Совесть, ставшая в нынешнее время чем-то вроде атавизма…

Но только не для Саши, с ее воспитанием в лучших традициях семьи шестидесятников, с ее склонностью к излишней категоричности, с ее способностью вкладывать себя до конца, без остатка – в дела, в идеи, в отношения… И потому она, выждав пару месяцев, рискнула написать статью о Корсакове под псевдонимом. Она писала довольно часто статьи под псевдонимами – о светской жизни, о моде, о шоу-бизнесе – и многие это знали. Для Корсакова она выбрала новый, никому не известный псевдоним, к тому же мужской – Константин Завьялов, договорилась с редакцией о неразглашении. Она не боялась, что ее разоблачат, вернее, не думала, что в случае обнаружения ее авторства она может иметь неприятности, – в конце концов, не она, так кто-нибудь другой мог написать о нем статью и высказать мнение, не совпадающее с точкой зрения автора статьи о Версаче! У нас, в конце концов, страна хоть и разоренная, но демократическая!

Но все же осторожничала. Внутренний голос нашептывал, что заинтересованные лица могут по головке и не погладить… Вроде как она предала тех, по чьему заказу писала о Версаче. Андрюшка дал понять – весьма туманно, – что люди за ним стоят могущественные. И Александре очень не хотелось, чтобы их пути пересеклись.

И вот теперь Тимур назвал ее, с тихим гадким смешком, Константином Завьяловым…

Она остановилась. Она растерялась. Уйти гордо, не оборачиваясь? Спросить, чего ему надо от нее?

Тимур ждал за спиной. Саша колебалась. И он чувствовал, что она колеблется…

Решившись, Саша гордо вздернула подбородок и направилась в метро, не оборачиваясь.

Он нашел ее на следующий день, на банкете, который давал в честь своего дня рождения некий супермодный певец. Она стояла в окружении нескольких известных артистов, обсуждая последний альбом юбиляра, и крутила в руках пустой бокал из-под шампанского. Кто-то из мужчин спохватился:

– Вам принести еще?

– Да, благодарю. Шампанское.

Не успел ее любезный собеседник отправиться на поиски шампанского, как в поле зрения Александры появился бокал, наполненный золотым пузырящимся напитком. Бокал протягивала мужская рука, и, даже не повернув голову к ее обладателю, Александра узнала синий камень, сверкнувший всеми гранями в ярком освещении зала.

Она сделала вид, что не заметила, и, срочно извинившись перед своими собеседниками, направилась к юбиляру.

– Какие люди! – пьяно закричал тот и полез целоваться. – Сашечка, ты у нас как солнышко!..

Наскоро проговорив слова поздравления, Александра незаметно выскользнула из зала. Вечер был вконец испорчен. Тимур вызывал в ней отвращение, она не могла находиться с ним в одном помещении, дышать с ним одним воздухом…

И, самое ужасное, – он вызывал в ней страх.

«Нет, – убеждала себя Саша, садясь в такси, – ничего особенного, это просто подонок, каких навалом на свете, и у меня нет никаких оснований его бояться…»

Телефон зазвонил, едва она успела открыть дверь своей квартиры.

– Костенька, сынок, – продребезжала трубка, – не обижай дядю Тимура! А то дядя Тимур может и рассердиться!

Саша швырнула трубку. Но она уже понимала, что просто так она не отделается.

Спустя пару дней она нашла в почтовом ящике конверт без подписи. С плохим предчувствием Александра вскрыла его: там лежал вырезанный из газеты заголовок какой-то статьи, гласивший: «Как поступают с предателями?» У Александры все поехало перед глазами. Она больше не пыталась себя убедить, что не боится Тимура, – она его боялась.

Тимур больше не появлялся в поле ее зрения, но зато «заговорил» ее почтовый ящик. Следующий день принес новый конверт с очередным заголовком: «Мафия не знает милосердия».

В течение недели она получала белые неподписанные конверты с вырезками из газет: «Преступление и наказание», «Беспредел: убивают за малейшую провинность», «Братки не шутят», «Не пощадив ни женщин, ни детей» – и так далее и так далее в том же духе.

Страх стал постоянным спутником Александры. Она было решила пойти к Андрею и рассказать о своей статье под псевдонимом, но…

Но в голову лезли заголовки: мафия не знает милосердия, как поступают с предателями…

Что нужно было Тимуру, Александра себя не спрашивала: она была уверена, что ему нужен реванш. Она не просто отказала ему, нет – она его унизила, она его отвергла, она поставила его в смешное положение; она смотрела на него с нескрываемым презрением, она язвила на его семинарах, она пускала по рукам карикатуры на него, одна из которых попала однажды Тимуру Рустамовичу в руки… Александра помнила, как он тогда долго смотрел на Александру потемневшим взглядом, в котором было что-то странное, тяжелое…

Как любовь мазохиста, который испытывает боль и наслаждение, смешанное одновременно с поклонением…

Как любовь садиста, который лелеет то мгновенье, когда предмет его обожания попадет к нему в руки, окажется в его власти, и тогда можно будет осуществить все то, что долго грезилось безумными бессонными ночами…